Горький квест. Том 3

– Дальше она говорит мужу: «Ты, Петр, сделал из меня мерзкую женщину». Этими словами она как бы признает, что за время брака нравственно изменилась в худшую сторону. И тут же переключается на разговор с Марьей Львовной, из которого можно сделать вывод, что брак и муж ее сильно разочаровали и в семейной жизни ей по каким-то причинам очень тяжело.

– Да нет там ничего такого! – возмущенно воскликнула Марина, следящая глазами по тексту. – Про мерзкую женщину есть, да, но больше ничего нет, остальное ты сама придумала.

– Не согласен, – неожиданно вмешался Сергей, тоже смотрящий в текст пьесы. – Очень яркий пассаж Юлии про обычай одного племени дикарей: «Мужчина, перед тем как сорвать цветы удовольствия, бьет женщину дубиной по голове. У нас, людей культурных, это делают после свадьбы». И дальше, буквально через строчку: «Дикари честнее – не правда ли?»

– И чего? – недоуменно отозвался бородатый очкарик Тимур. – Дикари-то при чем?

– При том, что брак и муж принесли Юлии много плохого, такого, чего она не ожидала, и она приравнивает это к удару дубиной по голове.

– А после этих слов, – подхватила Евдокия, – Марья Львовна почуяла, что в жизни Юлии не все гладко, и спрашивает: «Вам тяжело жить?» И Юлия ей отвечает: «Кто слышал мои стоны?.. Я всегда веселая…»

– Так она же смеется в этот момент! – перебила ее Марина. – Ты что, не видишь? Там прямым текстом написано: «смеясь».

Сегодня Марина очень старалась и демонстрировала попытки быть внимательной и вдумчивой, чего раньше не было. Похоже, она по-настоящему испугалась, оказавшись на грани отчисления, даже, как уверил меня Назар, лестницу вчера отмыла более чем тщательно.

Евдокия посмотрела на нее долгим и немного рассеянным взглядом.

– Смеяться можно и от отчаяния, – глухо проговорила она. – Смех – не показатель благополучия. Смотрим дальше, диалог Юлии с Двоеточием. Двоеточие спрашивает: «Ты мужа-то любишь?» Она говорит: «А по-вашему, его можно любить?» – «А на что замуж за него вышла?» – «А он интересным прикинулся…» Здесь, на мой взгляд, совершенно очевидно прописано ее разочарование. Выходила замуж за одного, а в браке получила совсем другого.

Я видел, что Наташе не по себе. Она явно хотела что-то сказать, что-то добавить к словам Евдокии, поддержать ее позицию, но ведь ее любимая подружка Марина придерживается противоположной точки зрения, и обижать ее, вступать в конфронтацию не хочется. Может быть, ничего существенного, и пусть девочка промолчит, но вдруг? Вдруг именно эта мысль окажется тем толчком, который запустит весь механизм? Нельзя ничего упускать, нельзя ничем пренебрегать. А то сегодня я чуть было не упустил важный момент, хорошо, что Наташа вспомнила. Пока я искал способ заставить девочку высказаться и при этом не обидеть Марину, Наташа все-таки сама набралась мужества и заговорила:

– Там дальше, в четвертом действии… В общем, у мужа Юлии, у Суслова этого, неприятности на стройке, он же инженер. Стена обрушилась, двое рабочих погибли. Это как-то старались не афишировать, замять, а тут Юлия сама говорит, причем злорадно…

Она покосилась на сидящую рядом Марину и продолжила:

– Про злорадно – не мои домыслы, так у Горького написано. Короче, Юлия рассказывает и про то, что стена упала, и что рабочие погибли, и что муж врет, будто подрядчик контролировал процесс на строительстве, и сам Суслов на этой стройке ни разу не был…

– Да, – вклинился Тимур, уже нашедший в книге нужное место, – слила она мужа по полной. И как не побоялась?

– А чего ей бояться? – сердито спросила Марина. – Не у нее же стена рухнула, а у мужа, ему и отвечать, не ей.

– А если его посадят? – коварно спросил Артем, и я понял, что мы с ним одинаково интерпретировали мысль и чувство, скрытые за коротким диалогом персонажей пьесы. Интересно, мой дальний родственник Володя Лагутин интерпретировал эти слова так же, как и мы с молодым маркетологом? Или все же в перечень героев, которые казались ему похожими на него самого, Владимир вкладывал какой-то иной подтекст?

– А вот если Суслова посадят, – неторопливо и задумчиво подхватил Сергей, – или хотя бы привлекут к ответственности, то для Юлии Филипповны начнется совсем другая жизнь. Может быть, лучше, может быть, хуже, чем нынешняя, но она совершенно определенно будет другой. Таня-то из «Старика» что говорит? Так скучно, что хочется несчастья. Вот и Юлии его хочется. Это можно рассматривать как вариант бегства, попытку вырваться.

Евдокия посмотрела на него с благодарностью и кивнула, соглашаясь.

– Ничего себе бегство! – отпарировал Тимур. – Посади мужа и стань женой арестанта? Это она в роль жены осужденного собирается вырваться? Прикол вообще!

– Иногда бывает не важно куда, – тихо проговорила Евдокия. – Иногда намного важнее – откуда.

Артем обеими ладонями прихлопнул страницы раскрытой перед ним книги.

– Кажется, я понял.

Все в нетерпении уставились на него.

– Если Суслова привлекут к ответственности и признают виновным, ему грозит тюрьма. И строит он…

– Тоже тюрьму, – быстро подсказал Тимур.