Горький квест. Том 3

Я сразу успокоился, поняв, что Назар, скорее всего, решил основательно разобраться с почтой, прочитать все письма и ответить на них. Вернулся в квартиру на четвертом этаже, вспомнив, что утром увидел свежую стенгазету и пообещал себе непременно ознакомиться с содержанием, но потом, как водится, забыл. Дверь квартиры стояла распахнутой настежь, из комнаты, в которой мы проводили общие заседания, доносились голоса: два женских и один мужской. Евдокия, Марина и Тимур. На завтра назначено очередное комсомольское собрание, и, в соответствии с составленным заранее графиком (о котором осведомлены только сотрудники), будут слушать сначала нудный доклад, а потом персональное дело Артема. Евдокия назначена комсоргом, которому поручено «подготовить собрание», то есть выбрать выступающих и убедиться под руководством кого-нибудь из старших, что они правильно понимают ситуацию и все скажут как надо. Наставления Галии, данные ребятам после второго собрания, пошли на пользу.

Стенгазета – любимое детище хипстера Тимура – висела в прихожей, я молча стоял перед ней, изучал фотографии и подписи к ним и невольно прислушивался к голосам.

– Да ладно, он сам лох, – небрежно сказал Тимур. – Если его и дрючить прилюдно, так только за это.

– В самом деле, – подхватила Марина, – что такого-то? Ну, подумаешь, снял телку и нажрался до зеленых чертей. В чем криминал?

– Повторяю условие задачи, – терпеливо и глуховато ответила Евдокия. – В комитет комсомола института, где учится Артем, пришла бумага из милиции, что он был задержан в нетрезвом состоянии в парке в обществе девушки, хорошо известной милиционерам в качестве легкодоступной.

– И чего? – это снова Тимур. – Они что, в парке трахались?

Евдокия замялась.

– Об этом в документе не сказано. Написано «в обществе». Понимай как хочешь.

Зазвучал голос Виссариона, и я понял, что «старшим надзирающим» выбрали сегодня его.

– Находиться в обществе человека с запятнанной репутацией советский комсомолец не должен. Это аксиома.

– У человека это на лбу написано? – упирался Тимур. – Откуда Артем мог знать, какая у нее репутация?

– Советский комсомолец должен знать все, что положено, – туманно ответствовал Гримо. – И не общаться с девушками, если их репутация не до конца понятна. Пусть встречается с однокурсницами, про них все обычно известно. Или с бывшими одноклассницами.

– А если секса хочется? – спросила Марина.

– Советский комсомолец не имеет права хотеть секса.

– Что, и проститутку снять нельзя было?

– В Советском Союзе отсутствовало такое позорное явление, как проституция. Вам это уже объясняли на разборе предыдущего собрания, но вы, как обычно, пропустили мимо ушей.

Гримо выдержал тон и даже не усмехнулся. Галия на его месте, наверное, хохотала бы уже до икоты.

– А выпить советский комсомолец мог? Он имел право захотеть напиться? – поинтересовался Тимур.

– Советский комсомолец – проводник идей трезвости и воздержания, – твердо произнес актер.

– Да все равно он лох! Если знает, что все так сурово, какого лешего он в парк-то с ней поперся? – стоял на своем Тимур.

– А куда ему идти? – спросила Евдокия.

– Домой привел бы.

– Там родители. И у нее дома тоже.

– Ну, к друзьям каким-нибудь…

– У друзей тоже родители. Ты вспомни, нам объясняли, что все тогда жили в одной куче, разъехаться было трудно.

– Да номер бы снял в гостинице, в конце концов! Не разорился бы!

На этот аргумент Евдокия ответить не смогла, и опять зазвучал сочный баритон Виссариона-Гримо:

– Во-первых, снять номер в гостинице было практически невозможно, потому что гостиниц было очень мало, все командировочные мучились этой проблемой. Во-вторых, снять номер в гостинице имел право только тот, кто в данном населенном пункте не прописан, то есть только приезжий. В-третьих, заселиться в номер вдвоем разнополые существа имели право только при наличии штампа в паспорте о том, что между ними зарегистрирован брак. И, в-четвертых, привести гостя в номер – тоже целая задача, иногда нерешаемая. Потому что – и это в-пятых – существовал такой страшный зверь, который назывался «дежурная по этажу». Гость мог находиться в номере проживающего только до двадцати трех часов, если после двадцати трех – администрация гостиницы имела право выдворить гостя с милицией. А это протокол, скандал и сообщение по месту работы. Пройти мимо дежурной незамеченным – большое искусство, которым овладевали специально и долго, этих теток обмануть было практически невозможно, до того ушлые! Однополые гости – еще так-сяк, но если ты даже в разрешенное время проведешь мимо дежурной гостя противоположного пола – всё, хана и конец света. Она из кожи вон вылезет, но найдет возможность поинтересоваться, чем это вы там занимаетесь, и обязательно вызовет милицию, если сочтет или хотя бы заподозрит, что имеет место внебрачный секс. Вот так, молодые мои друзья! – торжественно завершил свою пламенную речь Гримо.

Какое-то время все молчали, потом робко заговорила Марина: