Горький май 42-го. Разгром Крымского фронта. Харьковский котёл

Итак, в том, что «точка приложения» главных усилий вермахта была определена неверно, вины командования Юго-Западного направления не было. То, что предлагалось им в докладе от 22 марта 1942 года, можно считать попыткой не дать немцам перехватить у нас инициативу действий на юге, не позволить им навязать нам «свои правила игры», а, наоборот, навязать им свою волю, заставить реагировать на наши наступательные операции, парировать наши удары и, тем самым, разрушить немецкие планы на весенне-летнюю кампанию.

Что могло получиться, прими Ставка ВГК предложение командования ЮЗН, – можно только гадать. Работы на общую тему «Альтернативы Великой Отечественной» сейчас весьма популярны. Правда, затрагивают они, как правило, только 1941 год. Но интересно бы было предложить историкам проиграть в ключе сослагательного наклонения данную ситуацию. Однако темой нашего очерка это не является. Поэтому продолжим рассмотрение реальных, а не виртуальных событий.

«Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны», – сказал великий грузинский поэт Шота Руставели. Сейчас мы видим события весны 1942 года не просто со стороны, а на 70-летнем временном удалении. И расставлять знаки «плюс» и «минус» тем или иным действиям советского командования теперь относительно легко. «Легко быть умным задним умом». И потому автор очерка не склонен к вынесению категоричных приговоров, тем более с патетическим осуждением. Словом, в очерке не ставится цель кого-то заклеймить, а просто делается попытка разобраться в причинах трагедии.

Так, говоря, что главнокомандование ЮЗН ни в малой степени не виновно в ошибке с определением направления главного удара немцев весной-летом 1942 года, никто не собирается начинать гневно порицать Ставку ВГК и Генштаб: вот, мол, де, из-за них-то всё и произошло. Нам вообще совершенно не нравится та рьяность в обвинениях, которую сейчас часто проявляют молодые исследователи, безусловно, научившись этому у ряда не очень молодых историков (уж что-что, а клеймить у нас всегда умели на славу). Хочется сказать в ответ: «Вот ты бы тогда покомандовал. А я бы посмотрел, чего ты там накомандуешь…»

Да, и Ставка, и Генштаб ошиблись. И от этой ошибки никто из людей, находящихся в то время во главе РККА, открещиваться не стал. Её в своих мемуарах признали и Г.К. Жуков, и А.М. Василевский. Но какова причина ошибки?

Вопрос определения направления главного удара противника вообще очень сложен. Для его решения привлекаются разведданные, которые подвергаются осмыслению, анализу, в результате чего делаются определённые выводы. Однако надо понимать, что и данные разведки не бывают однозначны, и оценивать одни и те же данные можно по-разному (причём, противоречащие друг другу оценки будут логически вполне обоснованны).

Вот, скажем, А.М. Василевский в мемуарах повинился:

«Обоснованные данные нашей разведки о подготовке главного удара врага на юге не были учтены» [6; 206].

Но это было сказано им спустя многие годы после войны. Тогда же, в начале весны 42-го, всё столь очевидным не казалось.

Какими разведданными располагала Ставка и какими – командование ЮЗН? Почему оценка намерений противника у них оказалась разной?

Помимо сведений фронтовой разведки, а также информации, которая поступала от партизан и агентурной сети «с той стороны» фронта, наши высшие военные располагали данными, полученными из оккупированной Европы. Эти последние были предоставлены членом «Красной Капеллы» Леопольдом Треппером и говорили о планах Гитлера провести в 1942 году крупную наступательную операцию именно на Юге России [21; 5]. «Однако Сталин не поверил одному из лучших советских разведчиков», – тут же «клеймит» Верховного Главнокомандующего кандидат исторических наук В. Казак, автор статьи «Харьковский «котёл»» [21; 5].

Но ведь, как уже было показано, Сталин не просто «не поверил». Он рассматривал эту возможность, но счёл её менее вероятной, чем другую – главное наступление немцев на Центральном направлении. И для этого у него были основания: другие разведданные. Но прежде, чем мы поговорим о них, ещё несколько слов о донесениях «Красной Капеллы»

Судя по всему, именно на них и основывалось командование Юго-Западного направления, разрабатывая свой план на весенне-летнюю кампанию 1942 года, изложенный в докладе № 00137/ОП от 22.03.1942 г. в Ставку ВГК.

Откуда командование ЮЗН могло располагать такой информацией? Ведь её получение «напрямую» от агентурной сети в Западной Европе исключается. Напрямую эта информация могла поступать либо в ГРУ, либо в ГУГБ НКВД. Но вот о чём повествует А. Мартиросян в Интернет-статье «Харьковский «котёл». Трагедия по вине Хрущёва и Тимошенко»: