Горький май 42-го. Разгром Крымского фронта. Харьковский котёл

«…в начале марта 1942 года в Москву с фронта прилетел однокашник Самохина по академии, начальник оперативной группы Юго-Западного направления генерал-лейтенант Иван Христофорович Баграмян (впоследствии Маршал Советского Союза). Баграмян, естественно, посетил ГРУ и от своего знакомого – Александра Георгиевича Самохина, являвшегося уже начальником 2-го Управления ГРУ, узнал разведданные о планах гитлеровцев на лето 1942 года. Вернувшись на фронт, Баграмян поделился этой информацией с Тимошенко и Хрущёвым – ведь они были его прямыми начальниками»

[27; 1-2].

Видимо, так или примерно так и обстояло дело. Этим и объясняется «прозорливость» С.К. Тимошенко, И.Х. Баграмяна и Н.С. Хрущёва.

Но «упёртость» Сталина и руководства Генштаба объясняется не их нежеланием «посмотреть правде в глаза», а, и об этом говорилось выше, другой группой разведывательных данных.

Главнокомандование знало и от фронтовой разведки, и от разведки непосредственно за линией фронта, что гитлеровцы сосредоточили на Центральном направлении до 70 дивизий. И данная оценка не была ошибочной. В самом деле, такое количество дивизий на Московском направлении у немцев имелось. Чтобы читателю было понятно – много это или мало, приведём следующие цифры. На центральном участке фронта немцы сосредоточили 28,3% пехотных и 38,8% танковых и моторизованных дивизий. На юго-западе, где разыгрались главные события, было 35% пехотных и 53,7% танковых и моторизованных соединений. И, наконец, в северном секторе фронта находились 21,5% пехотных и всего 6% танковых из всех соединений противника на Восточном фронте. Плюс – у немцев 7,8% войск находилось в Крыму [20; 16]. Хорошо видно, что группировка немцев на Московском направлении была значительной. Командование РККА вполне могло ожидать именно здесь основного удара германцев. Конечно, подсчитать процентное соотношение сил между направлениями оно тогда не имело возможности. Но сосредоточение сил противника на центральном участке фронта от его внимания не ускользнуло. Тем более что немцы усиленно указанное сосредоточение нам демонстрировали, в то время как на юге они его тщательно маскировали. Всё это явилось частью дезинформационной акции под кодовым названием «Кремль» [20; 15]. Не приходится сомневаться, что в рамках данной акции не только имитировалась активность на Московском направлении, но и имел место вброс дезинформации через нашу разведсеть в Западной Европе. Немцы были асами на такого рода «проделки». Достаточно вспомнить дезинформационную атаку на советское руководство накануне вторжения в СССР, которая великолепно удалась, – до самого последнего момента наши лидеры не смогли разгадать намерений гитлеровцев.

Вот почему и Сталин, и Жуков, и Генштаб в лице Шапошникова и Василевского не вняли ни предупреждениям «Красной Капеллы», ни планам командования ЮЗН. Верховный и работники Генштаба ошиблись. Но к этому были весьма весомые предпосылки. И, думается, не стоит гневно сдвигать брови и начинать обличать Верховное советское командование. На войне как на войне. Всегда кто-то кого-то «переигрывает». Для наиболее гневных обличителей, считающих наше командование «абсолютно негибким» (читай – неумным, тупым), скажем, что оно (это наше «абсолютно негибкое» командование) проделало с «умнейшими» генералами вермахта такую же «штуку» уже осенью 1942 года. Усиленно демонстрируя немцам сосредоточение войск для операции «Марс» против Ржевского выступа на центральном участке советско-германского фронта, мы скрытно накопили силы для контрудара под Сталинградом (и его противник совершенно не ожидал). При этом немцам была «слита» и ложная информация по линии агентурной разведки (через двойного агента Александра Демьянова («Гейне», известен немецкой разведке как «Макс») [12; 132]; «по мотивам» этой разведывательной игры снят известный фильм «Вариант «Омега»» с Олегом Далем в главной роли), и она сыграла большую роль в том, что немцы не разгадали планов советской стороны.