Горький май 42-го. Разгром Крымского фронта. Харьковский котёл

Забегая вперёд, скажем, что ввод танковых корпусов в прорыв был осуществлён только 17 мая. Но к тому моменту противник успел подтянуть на угрожаемый участок резервы и организовать довольно прочную оборону на тыловых рубежах [4; 236]. Словом, было упущено драгоценнейшее время. Отказ от использования подвижных соединений 13-16 мая отрицательно повлиял на развитие операции. Исследователи, отмечая указанный промах советского командования, далеко не всегда говорят о его причинах. Мы же о них упоминали выше – неожиданный по мощности танковый удар немцев в районе Старосалтовского плацдарма и ожидание танкового удара из района Змиева, откуда он не последовал, т.к. танков у противника там не было. Другими словами, – недочёты в разведке уже 13 мая пагубно сказались на ходе нашего наступления.

С утра 14 мая ещё более возросла активность немецкой авиации. Этот день характеризуется непосредственными участниками событий с советской стороны как день «смены власти» в воздухе, т.е. господство перешло к немецкой авиации [5; 131, 135]. Правда, оно ещё не являлось безоговорочным на «севере», т.к. сюда были «переключены» действия наших авиационных сил, предназначенных для поддержки 6-й армии Городнянского. Данный эффект танкового удара германцев 13 мая, несколько облегчивший положение северных советских армий, в полной мере отрицательно сказался на наших войсках, наступавших из Барвенковского выступа, поскольку они остались практически без авиационной поддержки. Уж они-то в полной мере ощутили уже 14 мая, что в воздухе стала господствовать немецкая авиация.

14 мая части 21-й армии завязли в боях за укреплённые пункты, и их продвижение остановилось.

Не менее драматично развивались события в полосе 38-й армии. Ни о каком продвижении вперёд не могло быть и речи. В течение всего дня войска армии продолжали отражать атаки двух танковых дивизий немцев. К концу дня, несколько отступив, советские части прочно удерживали восточный берег реки Большая Бабка.

28-я армия, преодолевая упорное сопротивление врага, продвинулась на 6-8 километров и вышла к тыловому рубежу немецко-фашистских войск, проходившему по правому берегу рек Харьков и Муром, но и здесь была упущена возможность ввода в бой подвижных соединений (предназначавшиеся для этих целей 3-й гвардейский кавкорпус и 38-я стрелковая дивизия не успели закончить сосредоточение в заданном районе) [5; 134-135], [25; 145].

В то же время на левом фланге армии, в районе стыка с 38-й армией К.С. Москаленко, 14 мая стало складываться кризисное положение – немцы усиливали удар в стык двух армий. Оборонявшая этот участок 13-я гв. сд (Родимцева) 28-й армии оказалась в довольно тяжёлой ситуации. Поддерживала дивизию 90 тбр подполковника М.И. Малышева, но она понесла серьёзные потери ещё в боях 12-13 мая. Бои с немецкими танками 14 мая окончательно обескровили эту бригаду. Поэтому штаб ЮЗФ перебросил на угрожаемый участок 57 тбр генерал-майора В.М. Алексеева. В этом же районе действовала 6-я гвардейская танковая бригада подполковника М.К. Скубы [5; 130, 135, 137], [32; 196-197]. Благодаря переброске подкреплений дивизия Родимцева удержала свои позиции. Стык 28-й и 38-й армий оказался немцам «не по зубам».

Это обстоятельство, а также довольно успешное продвижение правофланговых дивизий 28-й армии заставили немцев изменить направление своего удара – отказавшись от наступления на Старый Салтов (на восток), они обеими танковыми дивизиями ударили на Весёлое (на север), где советские войска ещё успешно наступали [5; 135].

В целом, к концу дня 14 мая результаты боёв на северном участке советского наступления выглядели не так уж и плохо: общий фронт прорыва составил здесь 56 км. Войска, действовавшие в центре этой группы (т.е. соединения 28-й армии), продвинулись в глубину обороны гитлеровцев на 20-25 километров и уже видели трубы харьковских заводов [2; 95-96].

На юге в этот день 6-я армия Городнянского продолжала продвижение к Харькову и находилась от него не более чем в 35-40 километрах [2; 96-97], [25; 145]. Группа генерала Бобкина успешно развивала наступление на Красноград. Правда, необходимо отметить, что сопротивление противника в полосе 6-й армии стало усиливаться, т.к. немцы перебрасывали на участок её прорыва подкрепления, которые успевали занимать оборонительные рубежи. Этого могло не случиться, если бы командование ЮЗФ-ЮЗН ввело 13-14 мая в прорыв 21-й и 23-й танковые корпуса, которые своим продвижением воспрепятствовали бы закреплению немцев на тыловых оборонительных позициях.