Горький май 42-го. Разгром Крымского фронта. Харьковский котёл

Как уже отмечалось, 15 мая противник изменил направление наступления 3-й и 23-й танковых дивизий с восточного на северное. Мощный удар обрушился на 13 гв. сд Родимцева 28-й армии, правый фланг которой стоял на пути этого движения. Но прорваться сквозь расположение гвардейцев немцам не удалось. После ожесточённых столкновений они вывели свои танки из боя и, пройдя несколько на запад, снова развернулись на север. На сей раз удар был нацелен на село Весёлое, где проходил стык полос наступления 21-й и 28-й армий. Цель этого удара – воспрепятствовать успешному наступлению 28-й армии.

В районе Весёлого 15 мая находились 169 сд с 84 тбр 28-й армии и 227 сд с 10 тбр 21-й армии [5; 142]. Сопротивление указанных советских соединений заставило немцев приостановить наступление к югу от этого населённого пункта [5; 144].

В то же время в течение дня 15 мая противник продолжал наносить удары в стык 38-й и 28-й армий и по левому флангу 28-й армии. И если правый фланг 38-й армии и 13 гв. сд 28-й армии свои позиции отстояли, то сосед последней справа – 244 сд 28-й армии, под немецким натиском подался назад. Это сразу же осложнило положение советских войск как слева, так и справа от 244 сд [9; 40].

Соединения правого фланга 28-й армии в этот день продвинулись вперёд на 5 километров, вышли к реке Липец и здесь из-за проблем соединений центра, левого фланга армии и стыка с 21-й армией остановились [9; 40].

Войска 21-й армии с утра 15 мая приступили к выполнению наступательных задач, но, встретив сильное сопротивление противника, а также по причине удара группировок 3-й и 23-й танковых армий на Весёлое, успеха не имели [9; 38].

На южном участке советского наступления продвижению 6-й армии и группы генерала Бобкина очень сильно препятствовала авиация противника, господствовавшая в воздухе. В течение всего дня немецкие самолёты, действуя большими группами, наносили значительный урон нашим войскам. Тем не менее дивизии 6-й армии, наступавшие на главном направлении (266 и 411 сд), во второй половине дня вышли на реку Берестовая. Правофланговые дивизии (47-я и 253-я) в это же время достигли рек Северский Донец и Сухая Гомольша.

Значительных успехов достигла группа генерала Бобкина. К исходу дня 6-й кавалерийский корпус генерал-майора А.А. Носкова и 7-я танковая бригада полковника И.А. Юрченко вышли на ближние подступы к Краснограду с востока, а 393-я и 270-я стрелковые дивизии перерезали железную дорогу Красноград – Лозовая [9; 46], [5; 214-215].

Приходится полагать, что появление советских подвижных соединений 15 мая под Красноградом, находящимся значительно юго-западнее Харькова, произвело на немцев сильное впечатление. Успехи 6 кк и 7 тбр, очевидно, даже в официальных немецких донесениях были преувеличены, и из этих донесений потом «перекочевали» в истории ряда соединений вермахта, принимавших участие в Харьковском сражении. Так, в истории 71-й пехотной дивизии, которая, правда, сражалась не против группы Бобкина, а к северо-востоку от Харькова, появилась такая запись:

«15 мая были потеряны Красноград и Тарановка (к юго-востоку от Полтавы). Почти беспрепятственно советские танки шли на запад…» [5; 99-100].

Конечно, утверждение о потере немцами Краснограда не соответствует действительности, увы. Этот город, за который части 6 кк и 7 тбр завязали бои ещё вечером 15 мая, так и не был ими взят.

Таким образом, войска южной ударной группировки уже во второй половине дня 15 мая создали условия для ввода в прорыв 21-го и 23-го танковых корпусов, даже с учётом плана командования Юго-Западного фронта вводить корпуса в бой только по достижении наступающими соединениями реки Берестовая. Подчеркнём это особо, т.к. решение о вводе в бой подвижной группы командование ЮЗФ приняло, наконец, только более чем сутки спустя (вечером 16 мая) [25; 145]. И связано это было не с тем, что пехота не могла до Берестовой добраться раньше. Как мы видели, к реке она вышла ещё во второй половине дня 15 мая. Но дело было в том, что в это время танковые корпуса находились от района боевых действий в 25-35 км, и их выдвижение к месту прорыва тормозилось действиями немецкой авиации.

По результатам боёв с 12 по 15 мая включительно командование Юго-Западного направления в ночь с 15 на 16 мая направило в Ставку ВГК доклад. И.Х. Баграмян в своих воспоминаниях датирует этот доклад ночью с 14 на 15 мая [2; 97]. Но даже сам текст документа, в котором дважды есть ссылка на состояние дел «к исходу 15 мая», говорит о том, что бывший начальник штаба ЮЗН в мемуарах допустил ошибку [5; 436-438].