Горький пепел

В командном пункте было дымно и тускло. Все так же телефонисты отвечали на звонки, только звучали они куда реже. Все так же обсуждал что-то с офицерами так, похоже, и не спавший командующий Майлз. Он поднял на Люка глаза – веко одного набрякло над налитым красным белком, под вторым был синяк, и сам полковник казался бледным в синеву.

– Вернулись, – сказал он отрывисто и громко. В голосе его звучали облегчение и упрек. – Ваша светлость, как-то нужно предупреждать, когда вы пропадаете. А то мы не знаем ни где вы, ни что с вами, вернетесь ли и можем ли на вас рассчитывать.

– Нужно, – согласился Люк невесело. – Но дело в том, что я сам этого не знаю, Майлз. Как обстановка?

– Плохо, ваша светлость, – без обиняков признал Майлз. – Мы потеряли Шестнадцатый, Семнадцатый и Восемнадцатый форты. Враги укрепляются в них и, полагаю, завтра с рассветом пойдут в атаку на Девятнадцатый и Двадцатый, чтобы полностью отрезать от нас правый фланг до границы с Рудлогом. А затем, минуя нас, направятся в герцогство. Пятнадцатый, благодаря вашим водяным псам, отстояли, но потеряли восемьдесят процентов личного состава. Без вашей поддержки остальные не выстояли.

– Семнадцатый, – повторил Люк глухо. Офицеры у стола устало смотрели в стороны. Все кого-то потеряли в этой войне: сослуживцев или родственников, – и на сопереживание не было сил.

– Судьба младшего лейтенанта Кембритча неизвестна, ваша светлость, – ответил на незаданный вопрос Майлз.

– Понятно. – Люк сунул руки в карманы в поисках сигарет, вспомнил, что они все размокли, и, выругавшись, опустил голову и прислонился к стене.

«Берни, брат. Знал же, что нужно заставить тебя уйти в Виндерс вместе с женщинами».

– Давно пал форт? – спросил он, лихорадочно шаря глазами по помещению.

– Связь потеряли четыре часа назад, ваша светлость.

В дверях появился его адъютант Вин Трумер. Наткнулся на взгляд герцога, вытянулся:

– Ваша светлость?

– Сигарет, – прохрипел Люк. – Сигарет мне.

«Как сказать матери? Как?!»

В груди сдавило. Люк затряс головой, принимая сигареты из рук адъютанта, прикурил. Никак не удавалось прийти в себя.

Майлз достал из-под стола бутылку с янтарной жидкостью, плеснул из нее в стакан, протянул Люку. В нос шибанул запах коньяка, его светлость выпил залпом – по нервам ударило огнем, и он застонал, моргая заслезившимися глазами и затягиваясь сигаретой. Комендант молча смотрел на него, держа бутылку в руках, – для него эта потеря была одной из многих, и ему нужно было планировать, как строить оборону дальше, а не утешать расклеившегося герцога.

– Спасибо, – сипло проговорил Люк, сглатывая свои горе и боль и отталкиваясь от стены. – Давайте по текущей ситуации в оставшихся фортах, Майлз… что я могу сделать сейчас?

Совещание по возврату захваченных фортов было в самом разгаре, когда в бункер вошел дежурный офицер.

– Разрешите доложить! Господин командующий, ваша светлость… разведка донесла: иномиряне подогнали к третьей оборонительной полосе машины громкой связи и включили громкоговорители. Сейчас и наверху их слышно. Требуют от милорда сдаться!

Через пару минут Майлз и Люк стояли на стене и слушали скрежещущие, но хорошо слышимые в ночи звуки требований:

– Слушать! Брат колдуна у нас! Идти к нам, колдун Дар-мон-шир, сдаваться! Идти сдаваться! До солнце восход сдаваться! Если не прийти, раньяр приносить голова брат колдуна!

Люк курил, отступив за изгиб башни – вдруг у иномирян появились свои снайперы, не нужно привлекать внимание огоньком сигареты. Слушал, ощущая, как бешено колотится сердце и холодный пот течет по спине.

– Это ловушка. Он, скорее всего, уже мертв, – проговорил полковник Майлз.

– Скорее всего, – просипел Люк и царапнул выступившими когтями кладку стены.

– Вам нельзя рисковать собой, ваша светлость. Без вас мы не продержимся и д…

– Я понимаю, Майлз, – тяжело оборвал его герцог. – Я все понимаю. Но я только что узнал, что мой брат, возможно, жив и будет жить до рассвета. Я обязан попробовать спасти его. Иначе я никогда не смогу посмотреть в глаза моей матери.

– Это неразумно. У иномирян тысячи пленных, – сухо напомнил командующий. – Вы не знаете, где держат вашего брата, даже если жив – он может быть в любом из десятков захваченных городков или в лагере в чистом поле. А погибнете или сдадитесь вы, и мы потеряем возможность спасти остальных пленных, как и весь Дармоншир.

– Я не собираюсь сдаваться. – Люк, не выступая из-за башни, бросил сигарету, и она, прочертив алый полукруг, рассыпалась искрами о стену. – И я понимаю, что это несправедливо по отношению к другим пленным и ставит под угрозу оборону Дармоншира… но это мой брат. Мне нужно время до утра. Дальше я снова буду в вашем распоряжении, Майлз.