Горький вкус Солнца (СИ)

Он поцеловал меня, не давая снова расплакаться. Мял мои губы напористо, до тех пор, пока я не сосредоточилась на ласках и не перестала всхлипывать. И тогда Марк заговорил.

— Мне снится море — черное, как смола. Я иду по узкой косе, а вокруг бездна. И медленно приближается суша — тот самый Арочный пляж. Ты знаешь, там цветной песок: у самой воды белый, чуть дальше желтый, а после розовый. Так вот в моих снах он бледно-голубой. Всё лазурное и бирюзовое — скалы, небо, деревья. Словно кто-то выбрал разные оттенки синего, и акварелью расписал мир. Только воды темные и неприветливые… Она стоит возле скал, — едва слышно сказал он мне на ухо. — Агна. И её зеленое платье как кусок летнего леса. Я произношу её имя всегда, даже если точно знаю — исчезнет в следующий миг. Она никогда не говорит со мной, мы просто смотрим друг другу в глаза. Мне хочется проститься ещё раз, сказать, что эти сны мучают нас обоих, но я не могу. Кажется, если произнесу «Прощай!», сделаю ей только хуже.

— Она просила отпустить, Марк, — прошептала я. — Говорила, что ей больно возвращаться из-за призрака.

— Значит, пора, котенок. Всем нам. Тебе — поверить в то, что я рядом навсегда. Мне — отпустить прошлое. Агне — обрести покой.

— Я верю, но всё равно боюсь. Поэтому лезу к тебе, хочу постоянно быть рядом. Я всегда боялась, Марк, но справлюсь со страхом, если ты немножко поможешь мне…

Я судорожно вздохнула, и мужчина вытер мои щеки.

— Ты нужна мне, Габриэль. Теперь куда больше, чем прежде, — пробормотал он. — Пожалуйста, сядь ближе. Нет, Габ. По-другому.

Я все поняла, только почувствовав его внизу.

— Сейчас?..

— Самое время вернуть тебе веру в жизнь.

— М-м-марк… — выговорила я, чувствуя, как он кончиками пальцев проводит по моей спине, добирается до затылка и ласкает волосы. Мурашки сновали туда-сюда, и я вздрагивала от каждого нового прикосновения.

Он мой. Он желает меня. Наш кошмар в прошлом. Вот оно, мое настоящее и будущее. Произойдет то, во что мы верим, те чувства, которые создаст сильное сердце. Пусть для нас это будут нежность, верность и надежда, пусть это будет новая жизнь.

Мы побывали в гроте коршунов, где уже давно не жило ни одной птицы, залезли на одиноко торчащую из воды скалу-палец, и даже умудрились немного поплавать в небольшом заливе. Это был окруженный скалами белый пляж, на который иначе как с воды попасть было невозможно. Там искупались все, и мы в последнюю очередь. Жаль, не время было учиться плавать или нежиться в объятьях друг друга. Нас, конечно, никто не торопил, но и прыгать на Марка на глазах у всего корабля я стеснялась. А поэтому просто продемонстрировала свои ужасные умения, и Солнечный тотчас заметил, что я слишком сильно напрягаю шею и совсем не работаю с дыханием.

— Будет возможность — позанимаемся, — сказал он.

Через несколько дней мы вошли в устье Широкой — главной реки Дариды. Это был самый удобный путь к столице. И, конечно, стали чаще попадаться большие города, в которых было, на что посмотреть. Мне пришлось переодеться в платье, чтобы не посчитали северянкой. Хотя некоторые до сих пор думали, что в Атре порядки совсем как там, главное отличие состояло в том, что на Севере был матриархат.

Постепенно я нашла для себя занятие — готовила вместе с корабельным поваром, и чинила одежду, если кому-то было нужно. Знала всех по именам, и, хотя порой путалась, но ребят это только веселило. По вечерам один из матросов играл на Лелли — разновидности гитары небольшого размера, второй приносил барабаны, а Дайра бралась за бубны, и тогда мы с Марком танцевали. Исполнять танец бури я не хотела, прекрасно зная, как это влияет на мужчин. Теперь мое тело целиком принадлежало Марку.

Плавание мне нравилось, и кошмар стерся из памяти благодаря страстной нежности супруга. К тому же, Солнечный становился всё более ласковым и внимательным, стал больше разговаривать, хотя чаще вел себя по-прежнему сдержанно и спокойно. Мне нравилось узнавать любимого постепенно, составлять мозаику его редких улыбок, жестов и слов. Так рождался светом и морскими брызгами новый Марк, в которого я с каждым мгновением влюблялась всё больше. И, кажется, это было взаимно.

Однако уже в первом большом порту выяснилось, что Марк ужасный ревнивец. И речи не шло о том, чтобы изображать знакомых! Он и на жениха не был похож, потому что вел себя как самый настоящий жадный муж. Стоило кому-то сунуться ко мне, даже просто поприветствовать, как Солнечный оказывался рядом и пронзал мужчину таким тяжелым взглядом, что тот сразу убирался прочь.

— Никудышный ты актер, Марк, — смеялся Смайл.

— Это точно, — сердито отвечал Солнечный, крепко меня обнимая. — Я сразу предупредил, что не одобряю подобный план.

Он как раз «отогнал» очередного кавалера, которого я едва успела разглядеть.

— Кстати, тоже идея, — кивнул Смайл. — Суровый муж, который кому угодно за жену рыло начистит…

Марк хмыкнул.

— И это правда, которую не нужно скрывать.

— Хорошо, — отозвалась Дайра. — Тогда мы тоже не станем изображать одиноких. Попробуем сыграть на привязанности.