Горький вкус ванили

Клэр улыбнулась. Ну, конечно. Это только в романах так бывает: они соседи в самолете, красавчик обливает ее кофе, а она – прекрасна. Они влюбляются, женятся, живут долго и счастливо. Но с ней не тот случай. Клэр уткнулась в шарф и безразлично оглядела пассажиров.

– Переживаете, милочка? – заботливо поинтересовалась одна из дам.

– Немного, – Клэр сильнее сжала подлокотники и, почувствовав колебание в теле, зажмурилась.

– Не стоит волноваться! По статистике, авиакатастроф гораздо меньше чем автомобильных! – добродушно улыбнулась вторая, поняв Клэр по-своему.

Капитан сообщил о взлете и о том, что через несколько минут борт покинет Лазурный, унося съежившуюся от страха Клэр. Бизнес-класс уже потягивал игристое и закусывал тарталетками с копченым лососем. «Это тебе не эконом», – буркнула одна из соседок, тыча пальцем с идеальным маникюром в сторону счастливчиков, мелькающих в неплотно закрытой шторке.

Расслабься уже, самое страшное позади.

Клэр открыла глаза.

Жива.

Люди из бизнеса негромко общались. Неторопливые, вальяжные. Один из пассажиров встал, отрывистыми жестами что-то объясняя соседу. Его движения были уверенные, четкие, и в то же время деликатные, мужчина как бы поставил точку в разговоре, подписал каждую фразу. Он открыл полку и достал ноутбук.

Наверняка говорит о сделке.

Клэр любовалась элегантным костюмом глубокого синего цвета, жемчужно-белой рубашкой, игриво выглядывавшей из рукавов. Завершала образ «вишенка» – запонка цвета моря.

Наверняка у него сильные руки и утонченные пальцы. Да, так и есть. Сам мистер Грей к нам пожаловал.

Клэр хихикнула и мысленно поблагодарила авиакомпанию за экономкласс и спектакль. Со спины она разглядела безупречно уложенные темные волосы, высокую фигуру незнакомца. Пальцы Клэр в нетерпении сжали рекламный журнал.

Боже, должно быть, он очень красив.

– Отношения в тугой узел, – напомнил мозг.

– Самолет на двоих, – сделала заказ душа.

Клэр поставила дыхание на паузу. Надеясь еще рассмотреть незнакомца, когда он сел, она даже чуть привстала, как вдруг капитан сообщил, что прохладительные напитки для пассажиров на подходе. Подоспевшая стюардесса прикрыла перегородку между люксовым миром и остальным, Клэр разочарованно откинулась в кресло и погрузилась в разговоры соседок о последней коллекции Жан-Поля Готье.

– Вы не понимаете. Важно быть на волне сегодня, сейчас. Иначе завтра о вашей компании забудут, а конкуренты пройдут тракторами своих промоакций, – объяснял Гийом соседу, руководителю отдела маркетинга. Интонация и слова его были настолько уверенными, что коллеге осталось лишь пожать плечами и согласиться. Гийом на мгновение смолк и посмотрел в иллюминатор. Марсель красив, но дела все были улажены, пришло время возвращаться в Париж.

– Еще шампанское, месье? – стюардесса одарила обворожительной улыбкой и еле заметно, но дольше, чем следовало задержалась взглядом на лице Гийома.

– Да, спасибо, – коллега выхватил из ее рук флюте и залпом опрокинул напиток.

Разговорчивый сосед скоро начал раздражать Гийома, о чем-то спросил, пришлось вежливо кивнуть в ответ.

Самолет набрал высоту, и Гийом достал ноутбук. Снова имейл от Жизель, которая хотела обсудить новый проект. Он захлопнул крышку. Жизель отличалась демонической привлекательностью и умом. Настойчивость этой женщины наверняка понравилась бы другому, но не ему. Не хотелось привязываться. Не хотелось боли. Снова.

Полгода назад на выставке производства в Мадриде Гийом познакомился с Габриэль. Поначалу деловая переписка превратилась в жизнь на две страны. Встречи, рестораны, подарки, совместное путешествие на Сейшелы. Со скоростью бегущего по горящей дорожке огня страстная испанка разожгла его душу. Участились бесконечные выходы в общество, шик и блеск, в то время Гийому казалось, что он мог ей доверять, мог рассказать о кошмарах, о скорби, что поставила палатку в душе и не собиралась ее покидать. Но в итоге Габи мало интересовалась душой. Скорее, валютой за дверкой банковского сейфа. Красивая до умопомрачения. Богиня в постели. Бриллиант без огранки. А Гийому не хватало той тонкой материи, что дает любимая женщина. Он надеялся, что Габриель поймет его. Гийом не замечал, что девушка встречалась еще с другими мужчинами. Вдали от парижского блеска он рассчитывал услышать «да», когда предложил Габи руку и сердце. Она же объявила, что у нее есть другой, побогаче, и, собрав чемоданы, уехала. Пламя потухло, не успев разгореться. Шесть месяцев притворства. Сто восемьдесят дней обмана. Она с хрустом пережевывала мужчин и, выплюнув остатки, шла дальше, пританцовывая сальсу на осколках души. Гийом поразился той боли, которую причинила ее потеря. Хотелось заглушить мерзкий внутренний голос, напоминающий о суициде брата, в котором, возможно, был виноват именно он. Что делать? Собирать себя и работать, работать, работать. Осколки превратились в бездушный лед. Обман любимой женщины и потеря брата сделали его мастером маскировки чувств.