Горькое похмелье

Позже выяснили, что речь идет о младшем брате Семена, Пантелеймоне. Он, и верно, под конец боевых действий появился в полку у Семена и действительно стал пулеметчиком. А до должности командира пулеметного полка его повысили в НКВД. Для отчета. Не простую птицу расстреляли!

Или вот ещё. С Петром Шаровским черногвардейцы расправились за предательство. Но в допросных протоколах мы столкнулись с несколькими Шаровскими. И все они служили в повстанческой армии у Нестора Махно: Влас Корнеевич, Василий Михайлович, Григорий и Петро. Разобрались. Первые трое почти до самого конца достойно сражались в махновской армии и разошлись по домам уже в 1921-м по приказу Нестора. В 1937-м они были арестованы и расстреляны. Судьба Петра сложилась так, как она описана в романе.

О Михаиле Шолохове, всемирно известном писателе, лауреате Нобелевской премии. История, которую мы изложили в романе, подлинная, в несколько видоизмененном виде она упоминается в его ранних рассказах. Году в 1954-м Михаил Александрович не без юмора поведал одному из нас об этой своей встрече с Нестором Махно и о том, как он тогда, шестнадцатилетний комсомолец, руководивший продотрядом, случайно избежал смерти. Фактически спасла его Галина Кузьменко. Молоденький, жизнерадостный, дерзкий, он понравился Галине, и она упросила Нестора сохранить парнишке жизнь.

Странный зигзаг выписала судьба Вольдемара Антони. Помните? Первый учитель гуляйпольских анархистов. В 1906 году он удрал из России. Не близко и не далеко: в Южную Америку! И вернулся только в 1957 году, уже стариком, в родные места, на Украину. Зачем, почему? Ответа нет. Местные жители говорили: помирать приехал. Тоже мотив, конечно. Седой анархист благополучно, хоть и в бедности, прожил до дня своей естественной смерти.

Зато как высоко взлетела звезда (не одна, а две) человека, который, как мы не без оснований предполагаем, был хорошо знаком с Нестором Махно. Речь идет о знаменитом партизанском вожаке Сидоре Ковпаке, который, по воспоминаниям некоторых стариков-махновцев, почти весь 1920 год служил у Махно в хозвзводе. Был Сидор почти одногодок Нестора. В ту пору многие красноармейцы то прибивались к Махно, то опять уходили к своим.

В конце пятидесятых известный партизан-ковпаковец Михаил Иванович Павловский рассказывал нам, что Сидор Артемович иногда вспоминал о Махно. Дружить – не дружили, но, случалось, вели беседы про будущую жизнь. Тут Павловскому можно верить.

Во всяком случае, спустя десятилетия, воюя с гитлеровцами и их пособниками-бандеровцами, Ковпак обнаружил удивительное до тонкостей знание махновской партизанской тактики. Это и «звездные маршруты», и скорость неожиданных бросков, и распространение слухов о ложном месте пребывания вожака или о машрутах партизанского соединения и его намерениях, это и использование местных крестьян в качестве информаторов и разведчиков, раздача трофеев населению и многое, многое другое.

Две звезды Героя Советского Союза украсили грудь малорослого – они с Махно были одинакового роста – Сидора Ковпака.

Многое в нашей истории выросло из событий тех лет, с их лютью и круговертью. И 30-е – с их культом и террором, и тяжелый, мучительный ход Великой Отечественной… Нет в гражданских войнах чистых и нечистых. Все правы и все виноваты. Смещаются понятия о добре и зле.

Генерал Яков Слащёв-Крымский. «“Слащёв-вешатель”, “Слащёв-палач” – этими черными штемпелями припечатала его имя история», – писал в предисловии к книге Слащёва «Крым в 1920-м» Дмитрий Фурманов. Он единственный, кто побеждал батьку, одним из первых поверил советскому правительству, объявившему всеобщую амнистию, и вернулся в СССР. Вернулся вместе со своими двумя друзьями – белыми генералами. На Графской пристани Севастополя Слащёва и его спутников встречал, прервав свой отпуск, сам Феликс Дзержинский. Всесильный, по общему мнению, чекист не без оснований опасался, что и Слащёва, и его спутников расстреляют тут же, у ближайшей причальной стенки. Все вместе, в одном салон-вагоне, приехали в Москву.

По возвращении, буквально через несколько дней, Слащёв получил штатную должность преподавателя тактики высшей тактически-стрелковой школы командного состава (школы «Выстрел»).

По сути, Яков Слащёв, сам того не зная, исполнил роль козла, который ведет на бойню стадо овец. Во всяком случае, многие видные белогвардейские военачальники после такого теплого приема Слащёва в Советской России тоже стали возвращаться на Родину. Спустя короткое время почти все они были арестованы и расстреляны.

Исправно исполнив свою миссию, больше ненужным оказался и сам Слащёв. В 1929 году он был убит, якобы из мести, братом слушателя школы. Темна вода во облацях!

Не забыть бы кого!