Горная кошка

— Перестаньте и слушайте меня внимательно. — Бейкер для пущей важности подался всем телом вперед. — Вы взяли с места преступления и спрятали важную улику. Как вам понравится, если мы передадим вас вашему задушевному приятелю Чемберсу и попросим его основательно разобраться с этим делом? Что касается поисков инвестора или компаньона, то это ваша личная проблема. Будьте уверены, власти города позаботятся о том, чтобы вы не умерли с голода, пока вас задерживают в Коуди.

Я не стану сажать вас за решетку, во всяком случае до поры до времени, конечно, при условии, что вы чистосердечно все расскажете о записке.

— Я долго не проживу, если меня снова посадят в тюрьму. Я там задыхаюсь.

— Значит, постарайтесь, чтобы вас не посадили.

Итак, записка была на одном листке бумаги?

— На листке величиной примерно с мою ладонь, сложенном вдвое.

— Какого цвета?

— Белого.

— Написана чернилами или карандашом?

— Черными чернилами.

— О чем говорилось в записке?

— Я не знаю.

— Вы хотите сказать, что хранили записку в течение двух лет и не удосужились ее прочитать?

— Ну, я неоднократно подолгу разглядывал ее — это вполне естественно, — но не читал, потому что не умею читать.

— Харли, вы лжете! — выдохнул Бейкер, сурово глядя на старого золотоискателя.

— Нет, я говорю правду. Неужели я стану лгать, если вы меня за это посадите в тюрьму? Я могу читать только по-печатному, но не написанное от руки.

— Что ты скажешь, Билл? — повернулся Бейкер к шерифу. — Ты веришь ему?

— Откуда мне знать… — пожал плечами Таттл.

— Позвони из своего кабинета Кларе Бранд и постарайся все разузнать относительно визита Харли к Джексону утром во вторник: не слышала ли она, о чем они говорили, получал ли Харли триста долларов и к какой статье расходов они отнесены в бухгалтерской отчетности, может ли Харли, насколько ей известно, читать и писать, не видела ли она, как Харли передавал Джексону листок бумаги… Нет, постой! Не стоит обо всем этом расспрашивать по телефону. Попроси ее… Дай-ка вспомнить… Миссис Коулс должна быть у меня в девять… Попроси Клару Бранд подойти к десяти. Пошли также кого-нибудь из ребят за Куинби Пеллеттом, пусть приведут его сюда к восьми часам… и попроси Рея, если он на месте, принести мне пару бутербродов и горячего кофе.

Шериф вышел, а Бейкер, откинувшись на спинку стула, уставился на Харли.

— Значит, вы не умеете читать?

— Написанное от руки не могу.

— А писать вы умеете?

— Могу выводить печатные буквы. Письму я никогда не учился.

— Можете написать свою фамилию?

— Когда нужно, я в состоянии расписаться, но это едва ли можно назвать умением писать.

— Знаете, Харли, а вы все-таки лжете; мне не составит большого труда вас разоблачить, однако в данный момент мне от этого никакой пользы.

— Думается, что и потом вам вряд ли будет какая-то польза.

Некоторое время Бейкер сидел молча и нахмурившись поглаживал кончиками пальцев губы, затем возобновил допрос.

— Бумажный листок был исписан с обеих сторон?

Только с одной стороны. Записка короткая, всего пять-шесть слов.

— Черт побери, о чем в ней говорилось?

Харли лишь потряс головой.

— Но как хотя бы выглядели слова? Какие начальные буквы?

— Я не могу назвать начальные буквы. Возможно, я и различил бы их, если бы постарался, но я знал, что все равно не сумею прочитать, а потому не стал тратить время попусту. Но в одном я уверен точно: писал записку не Чарли Бранд. Мне знаком его почерк: он писал для меня расписки в получении денег, которые я потом подписывал.

Почерк на записке совсем другой. У Чарли буквы выглядели угловатыми, а на листке они больше похожи… похожи…

— На что они похожи?

— Ну, такие круглые и толстые, словно кто-то не особенно экономил чернила. Однажды мне пришлось расписываться ручкой Чарли, и буквы у нее выходили тонкими.

— Значит, записку вы нашли под телом убитого?

— Она лежала под ним на полу. Увидел ее, когда перевернул труп Чарли. У меня привычка хранить всякую мелочь под стелькой сапога. Туда я спрятал и записку. Затем я вытащил Чарли из хижины, привязал к лошади, которая паслась неподалеку, и отвез в Шугабоул. И Кен Чемберс сразу же набросился на меня, стал кричать: разве мне неведомо, что мертвеца нельзя трогать до прибытия полиции, и я сказал: конечно, мне следовало приехать в Шугабоул одному и оставить его в хижине на съедение крысам и койотам. И какой у него после этого был бы вид?

Но не успел я опомниться…

— Хорошо, хорошо, мы устроим отдельно вечер воспоминаний. Когда вы видели записку в последний раз?

— Я отдал ее Джексону.

— Что он с ней сделал?

— Положил в бумажник, который достал из кармана.

— В тот самый бумажник, из которого вынул триста долларов?

— Нет, деньги он взял из сейфа. Бумажник коричневый, похоже кожаный.

— Он снова положил его в карман вместе с запиской?

— Да.

Окружной прокурор снял телефонную трубку и набрал нужный номер.

— Мак? Это Эд Бейкер. Мне сообщили, что Франк ушел ужинать, и я не хочу ему мешать. Ответь, кто-нибудь проверял карманы Джексона ночью во вторник?..