Горны Империи

Смотреть на это было интересно. Казак между тем куда-то растворился (иначе не скажешь), и мальчишка подумал – а не рвануть ли за спинами казаков? Но он тут же одернул себя – нет, это не шутки. Минометчики тем временем убрались тоже – так же молниеносно. Где-то чуть в стороне был слышен непрестанный автоматный треск, потом и он затих. Тучи спустились еще ниже, вот-вот пойдет дождь. Денису хотелось пить, он начал злиться.

Потом – резко обернулся на ощущение движения.

К нему ехал казак. В маскировочной форме, одну ногу, согнутую в колене, положив на седло. Уже немолодой, знаков различия не видно под камуфляжем. Ехал как-то разболтанно и курил короткую изогнутую трубку – но странно, в этой разболтанности чувствовались ловкость и полная уверенность в себе. Увидев, что Денис оглянулся, казак сказал:

– Эге, это про тебя Васек говорил – стоит пацан, в станицу хочет?

– Ну… да, – Денис кивнул. – Добрый день.

– Здорово дневали, – казак остановил коня. Перед лицом Дениса оказалась блестящая головка длинной шашки, утопленной в богатых ножнах почти по вытертый цветной темляк. – Залезай давай, городской. А то до вечера тут простоишь, наши сейчас опять прогонять все будут, атаман недоволен… Чего смотришь, залезай, поедем потихоньку.

– Назад или вперед залезать? – уточнил Денис.

Казак выпустил клуб дыма (Денис вспомнил Войко – табак пахнул приятно, как «Герцеговина Флор») и усмехнулся:

– Впереди одних девок возят. Темнота.

Денис обиделся. Но промолчал и одним прыжком оказался за спиной казака.

– Ниче, – буркнул тот.

Вроде бы ничего не сделал, но конь двинулся. Казак пыхнул трубкой и замурлыкал:

М-та-ту-та…М-та-ту-та…Та-ту-та…М-та-ту-та…М-та-ту-та…

Та-ту-та…

Диковатая песня без слов оказалась неожиданно гипнотизирующей. Денис поймал себя на том, что тупо следит за мотанием темляка на шашке, сердито мотнул головой и спросил:

– А такие маневры у вас часто?

– Учения-то? – Казак ловко выколотил о подошву сапога трубку, убрал куда-то неуловимым движением. – Да каждый день. Из комара сало топят. Разве сейчас казаки? – он хмыкнул. – Помет кошачий, а не казаки. Зимой банду разогнали – гордости по конское брюхо, ковшом не отчерпаешь. Мой батька аж сразу после Безвременья до Индийского океана доходил. Кровь лошадиную пили дорогой. Мне десять лет было, тоже погуляли тогда – на Черноморье были. Я тишком со старшими ушел. Вот там на берегу первый раз человека-то убил – германцы с моря деревни прибрежные грабили, мы и схлестнулись на скалах. А море кипит, как котел… – казак задумался.

Денис жадно слушал.

– Корабль-то их подошел, забирает их, а лучшие отход прикрывают. Я коней держал. Ничего не скажешь, хорошо германцы дрались… Двое остались, машут своим – отваливайте! Те отвалили, а сами с борта из двух пулеметов. Наши залечь, а эти двое к коням. Одного-то перехватили, а второй прорвался и секирой. Я еле пригнулся – ветерком над головой повеяло. И не помню, как пистолет выхватил – и в упор. Нечестно, конечно, да тоже – как там десятилетке с таким честно воевать?.. Иной раз и сейчас нет-нет думаю – может, он меня убивать-то и не хотел, пугнуть только… Сколько я всяких с тех пор поубивал – не помню никого. А того германца помню…

И он снова затянул:

М-та-ту-та…

М-та-ту-та…Та-ту-та…М-та-ту-та…М-та-ту-та…Та-ту-та…

…Подойдя ко двору Мелеховых, Денис, как это ни смешно, вдруг оробел.

Это совершенно непривычное для него чувство пришло сразу и было очень сильным, даже коленки как-то завибрировали. По-настоящему. Мальчишка удивленно посмотрел на них, пораженный таким неподобающим поведением частей тела, внезапно вышедших из-под контроля. Потом глянул на ворота. Ну и что? Ну, идет он. Идет по делу. К знакомому парню. И?

Коленки слегка унялись, но ноги были по-прежнему какие-то немного не свои.

Во дворе было пусто, Денис пересек его и решительно постучал в дверь.

– Заходите, не заперто, – послышался приглушенный голос.

Коленки радостно подогнулись – и Денис ввалился в дверь буквально мешком.

Настя встречала его у входа в жилую часть дома. Улыбалась – в сенях было полутемно, солнце (Денис вдруг сообразил, что оно выглянуло из-за туч) подсвечивало девчонку в спину – и вся фигура Насти казалась словно бы тонко очерченной по контуру золотистым переливчатым ободком. А в волосах как будто сияли мириады искр.

Мальчишка застыл с глупым видом. Дернулся – она же видит, какая у него дурная физиономия – и облегченно перевел дух: не видит, слепая… и выругал себя, краснея – скотина!!!

– Денис? Имперец? – спросила Настя.

Денис изумился: откуда она знает? Кивнул и, снова мысленно ругнувшись, поспешно сказал:

– Да… День добрый.

– Ты к Гришке? – девчонка улыбнулась и отступила в сторону. – Проходи, погоди немного, он в саду, придет сейчас.

– Я… а где? Я пойду…

– Да ты не найдешь, только зря проходишь, – снова улыбнулась Настя. – Проходи, проходи. Он недолго. Есть хочешь?