Город Дождя

о существовании моего реального мира. Внезапно раздавшийся за моей спиной звук

выстрела прервал неистовый поток мыслей. Сумасшедший парень прострелил себе голову.

Его тело тяжело рухнуло на пол и стало биться в предсмертных судорогах. К горлу

подступила тошнота. Как я могла думать, что привыкла к подобному?

– Живой человек, лишенный разума, – страшнее, чем мертвец, верно? – холодно произнёс

Ветер, глядя на тело своего приятеля.

Я присела на ближайший стул, пытаясь прийти в себя. Ветер стал обыскивать покойника,

опустившись в густую лужу крови на одно колено. Вскоре он извлёк из его пиджака какую-

то бумагу и, быстро пробежав её глазами, спрятал себе в карман.

– Кто ты?

Он не ответил мне и, не проронив ни слова, прошёл мимо.

– Не думала, что и смерти мне окажется мало.

Нужно было как-то удержать его, но вместо этого мной завладела странная апатия, а в голове

стал бродить рассеянный туман. Я подумала: “В чём был смысл моей жизни? В чём был

смысл моей смерти? Нет ответов. Нет ничего, только тяжёлая цепь бесконечности. Стоит ли

мне снова уйти? Решусь ли я второй раз сделать это, ведь здесь я по-прежнему, даже сильнее

чем тогда, боюсь смерти. Но и чем больше я боюсь её, тем сильнее жду её, тем охотней

кидаюсь в её объятья. Я снова подошла к опасной черте, возможно, готовясь совершить

очередную ошибку, но я не знаю, как поступить иначе. Если я и правда сошла с ума, то всё

это плод моего воображения. Значит, я сейчас не сижу в этом кафе, глядя на окровавленный

труп рыжего парня, значит, Ветер сейчас не обернулся ко мне с едва заметной улыбкой,

значит, он не реален, и я не могу верить ему. Куда занес меня поток мыслей? Конечно, я не

сошла с ума. Я умерла. Сделала это сама, потому что хотела узнать истину, и, клянусь, я ещё

получу её”.

– Тебе и правды будет мало, – произнёс Ветер, словно услышав мои мысли.

Уголки его губ скривились, а в глазах появился мрак. Мне стало трудно дышать, и я

почувствовала, как холодные капли поползли по щекам.

– Я лишь хочу, чтобы мне объяснили, почему я оказалась именно в этом месте, и как долго

мне придётся быть здесь?

– Тебя пугает вечность? – спросил он, и, не дождавшись моего ответа, продолжил. –Страшно

осознавать, что твоя жизнь не вечна, но порой куда больше должна пугать мысль, что ты

никогда не умрёшь.

– Прошу, объясни...

Я встала, но всё в нём говорило не следовать за ним. Ветер отвернулся, и уже скрываясь за

дверью, бросил через плечо:

– Всё просто. Ты заглянула во тьму, а теперь она хочет заглянуть в тебя.

Несколько минут я сидела, обхватив колени, пытаясь заглушить в себе внезапную пустоту, и

понять о чём говорил Ветер. Неужели это конец? Я врала сама себе, пытаясь убедиться в

том, что смирилась с теперешним положением, что мне оно даже нравится. Было ли это

действительно ложью? Нет, во мне ещё теплилась надежда, но своими словами Ветер

превратил её прах.

Тёмная, почти чёрная кровь покрыла собой почти весь пол. Стараясь не смотреть на тело, я

наклонилась и подняла пистолет. Жар металла обжёг висок. В голове промелькнула мысль:

“Нажать? Что мне терять, если я уже мертва и мучаюсь теми же вопросами?” В дрожащей

руке курок медленно полз назад. Закрыв глаза и замедлив дыхание, я ждала щелчка, но

мёртвую тишину прорезал глухой хрип – у самых ног уродливый труп стал шевелить чёрным

ртом, протягивая ко мне слабую руку. Выронив оружие, я выбежала под дождь, где упала на

тротуар. Сжавшись в комок, я долго лежала там, как сбитая бездомная кошка, глядя на то,

как быстро сливные решетки пьют воду, которая исчезает где-то глубоко под землёй, как

стремительно проносятся мимо ноги безразличных прохожих, как печально кружат в небе

птицы, как мрачно смотрит оттуда светящийся череп. Я больше не знала, куда мне идти,

откуда взять силы на борьбу. Мне просто хотелось умереть, исчезнуть, превратиться в капли

дождя и навсегда сгинуть в тёмной глубине канализаций.

Кто-то потрепал меня за плечо, и я услышала знакомый голос:

– Иллюзия, что здесь случилось? У вас в кафе труп. Почему ты лежишь здесь?

Гром поднял меня и стал озабоченно оглядывать.

– Ты в порядке?

– Да кого это волнует, – резко ответила я. – Парень сначала напал на меня, а потом

застрелился. Мне надо в общежитие. Отвезёшь?

– Посиди пока в машине с Камнем.

Недовольство часто появлялось на лице Грома, поэтому я не придала значение его

интонации, как и его фальшивой заботе. Скорее всего, я злилась на то, что он казался мне

настоящим во многих поступках, но я давно убедилась в том, что это не так.

Его напарник Камень был таким же роботом, как и охранник в клубе, хотя словарный запас у

него был шире на несколько фраз. Поздоровавшись со мной, он с двухминутными паузами

стал повторять, что сегодня у него выдался тяжёлый день, и что преступность в городе

стремительно растёт. На мой же вопрос о том, есть ли у него дети, он ответил короткой

фразой: “детская преступность тоже”.

В этом городе, несмотря на забытые игрушки, разбросанные по детским площадкам, и

коляски, стоящие у некоторых квартир, не было маленьких детей. Я сразу заметила это после