Город Дождя

потолку. – На нём сияли такие красивые зелёные звёзды.

Звёзды... Вот чего ещё не было в Городе Дождя. А небо висело так низко, что, забравшись на

крыши домов, мне казалось, будь я выше на несколько метров, то смогла бы дотянуться до

него, чтобы сорвать безвкусные декорации.

– Дитя, так ты возьмёшь этого пастушка?

Кукольник внимательно изучал меня, но я не испытывала никаких неприятных чувств.

– Нет, я просто зашла посмотреть.

– Как жаль, – вздохнул он, постучав тростью по носу своего блестящего ботинка, – этот

малыш так подходит тебе. Однако милая, из тебя самой вышла бы прекрасная кукла.

Я настороженно отступила назад. Возможно, если бы я не читала в детстве “Дьявольские

куклы мадам Мэнделип” Кинга и не смотрела столько фильмов ужасов, эта невинная фраза

так не взволновала меня. Впрочем, мне стоило помнить – в этом городе нет места

невинности.

– Сейчас я как раз мастерю интересную куклу, но никак не могу закончить. Она очень

похожа на тебя. Может быть, ты поможешь мне?

– Я понятия не имею, как делать куклы. Но, если чем-то могу помочь, то с удовольствием.

Мне было немного страшно, но любопытство взяло верх. В конце концов, он дряхлый

старик, и я легко с ним справлюсь, если решит напасть.

По узкой лестнице мы спустились в большой просторный подвал, где располагалась его

мастерская. Тут было уютно и пахло обожжённой глиной, и даже стоящие на полках

отдельные части кукольных тел ничуть не пугали. На его рабочем столе находилась миска с

какой-то серой массой. Я отщипнула от неё чуть-чуть и поняла, что это пластилин.

– А что Вы из него лепите? – спросила я кукольника, который, достав из ящика стола острый

нож, стал резать какие-то маленькие шарики.

– Оболочку, – ответил он, не отрываясь от своего занятия. – Потом я заливаю её волшебным

гипсом, а когда получится форма, наполняю разведённой белой глиной.

– А потом Вы обжигаете всё в печи? – догадалась я.

Мастер кивнул.

– Когда я достаю лица из печи, они так радостно светятся.

– Мы сейчас будем лепить форму? Хотите придать кукле мои черты?

– Нет, дитя. Я уже сделал ей лицо и собрал туловище, – ответил кукольник, сняв с одной из

полок незаконченную куклу. – Остается только вставить ей глаза и немного подкрасить.

Черты куклы действительно напоминали мои, но из-за плавных линий лица и вплетённых в

густые волосы ярких лент она выглядела почти ребёнком.

– Скажи, какие у тебя глаза? К сожалению, я утратил былую зрячесть, – вздохнул мастер,

глядя мне в лицо.

– Светло-карие с чёрными крапинками.

– Прекрасно! Такие как раз уже сделаны, только без крапинок, – весело сказал кукольник,

достав небольшую коробочку, в которой находились глаза разных цветов.

Я с интересом следила за его работой. Вставив глаза, он стал аккуратно клеить реснички,

после чего попросил меня выбрать кукле одежду. Роясь в коробке с пёстрыми юбочками,

бархатными платьями, роскошными шляпками и прочими аксессуарами, я вспомнила

давнюю историю из моего детства. Когда мне исполнилось пять лет, бабушка подарила мне

большую пластмассовую куклу с длинными белыми волосами и круглыми серыми глазами,

которые громко хлопали, если я трясла её; а делала я это часто, поскольку сразу невзлюбила

этот подарок. Я никогда не играла с ней, но всякий раз, встречаясь с блеклыми серыми

глазами, вздрагивала и быстро прятала её под пыльный шкаф, старый диван или зарывала

игрушку под грудой грязного белья, приготовленного для стирки. К моему ужасу, она всякий

раз возвращалась на своё место. Я по-настоящему боялась её. Теперь мне совершенно ясно,

что в её перемещениях не было ничего мистического. Но то, что случилось однажды ночью,

я до сих пор не могу объяснить себе.

В ту ночь я проснулась оттого, что кукла, стоящая у дальней стены, непрерывно хлопала

своими большими глазами. Её лицо было невозможно разглядеть в темноте, но я с

уверенностью могла сказать, что она смотрела на меня. Вскоре она перестала моргать, но я

побоялась выбраться из кровати, и твёрдо решила не спать до рассвета. Однако сон взял

своё. Проснувшись, я обнаружила куклу у себя на кровати – она лежала на соседней

подушке, повёрнутая ко мне лицом, изучая меня из-под прикрытых век. Со мной

приключилась настоящая истерика, и я несколько дней отходила от случившегося.

Родителям даже пришлось обратиться за помощью к детскому психологу. Меня почти

убедили в том, что всё это был сон, а куклу на кровать положила мама. Тогда я понимала,

что это неправда, но в это нужно было поверить, что я и сделала на радость близким. После

этого случая кукла, наконец, исчезла навсегда. Не помню, что когда-либо вспоминала эту

историю, а родители никогда не подшучивали по данному поводу. Скорее всего, это

действительно был сон.

Кукольник уже развёл краски, чтобы нанести почти законченной кукле “макияж”, но вдруг

отбросил кисточку и стремительно бросился наверх. Я вздохнула. Жаль, он всё-таки

действительно очередной сумасшедший, но почему мне так не хочется в это верить? Я

последовала за ним, но, остановившись на середине лестницы, чтобы ещё раз взглянуть на

незаконченную куклу, замерла от удивления: как получилось, что она стоит на самом краю