Город Дождя

или живой, но он дал знать о своём существовании. Всё внутри взбудоражено трепетало.

Найти его – означало наполовину пройти игру, ведь он мог рассказать о том, кто убил его, и

что нужно сделать, для того, чтобы снять проклятие с Города Дождя. Он должен был стать

для меня переменой к чему-то другому, к чему-то более светлому и тёплому. Я

действительно верила в это.

Обогнув невысокое строение, я обнаружила неприметную каменную лестницу,

примыкавшую к боковой стороне здания, которая вела вниз к маленькой деревянной двери,

чья краска давно облупилась. Я ожидала увидеть внутри заброшенное полуподвальное

помещение с грудой всякого хлама, с обшарпанными стенами, заросшими паутиной, с

гниющим полом, но и представить себе не могла, что меня ждёт там. Едва переступив порог,

я уловила звучание живой музыки, а вскоре перед моими глазами предстал просторный зал,

освещённый множеством свечей, которые были повсюду – в серебряных подсвечниках на

дубовых столиках, покрытых вишнёвым атласом, на сиреневых стенах в красивых лампах, на

отдельных извилистых стойках, напоминающих спираль. В центре зала стояла юная девушка

и божественно играла на скрипке. Людей тут было значительно меньше, чем вампиров. Они

сидели вместе с ними за общими столиками, болтая непринуждённо, словно совсем не

боялись своих опасных собеседников. Возможно, их рассудок был затуманен вампирским

воздействием на подсознание и они не подозревали, что вскоре станут главными блюдами. Я

ещё раз внимательно обежала глазами помещение. Где же он прячется? Мой взгляд упал на

узкую тёмно-синюю дверь в конце зала. Должно быть, именно там я видела мальчика. Я

осторожно двинулась вперёд, но мне преградил дорогу какой-то вампир крепкого

телосложения с прилизанными светлыми волосами в элегантном белом костюме.

– Позвольте мне ваш дождевик, уважаемая, – вежливо сказал он, хотя его пристальный

наглый взгляд совсем не гармонировал с его словами.

– Вы не похожи на обслугу, – сказала я, всё же снимая и отдавая ему дождевик.

Он улыбнулся мне неприятной улыбкой.

– Может быть, мне просто захотелось за вами поухаживать. Чем я могу вам помочь?

Его назойливое внимание заставило меня нервничать. Мне во что бы то ни стало надо было

попасть в ту дальнюю комнату за синей дверью, но сперва надо было обойти это

препятствие.

– Просто уйдите с дороги и дайте мне пройти.

Звучало грубовато, но он будил во мне резко отрицательные эмоции, и вскоре я поняла

почему. Он напоминал мне одного человека. Как-то Вадим пригласил меня в ресторан,

чтобы познакомить со своим другом. Кажется, его звали Денис. Этот высокий ухоженный

блондин с высокомерным взглядом смотрел на меня, как на инопланетное существо, одетое

непонятно во что и говорящее непонятно что. Конечно, я сильно отличалась от окружения

Вадима и от него самого, но главные отличия были не в моей манере одеваться, не в моём

возрасте (эта разница была не такой уж значительной), не в том, как я вела себя или

выражалась. Мы были не просто на разной волне – эти волны принадлежали разным

океанам, причем океанам из разных вселенных. Денис был со вкусом одет, на нём были

красивые золотые часы, от него приятно пахло, но всё же, когда я смотрела ему в глаза, то

мне хотелось оказаться в каком-нибудь другом месте, подальше от него, но вопреки этому,

мне приходилось сидеть напротив него и дружелюбно улыбаться, словно я не читала в его

взгляде недоумённый вопрос: “Неужели Вадим не мог выбрать себе игрушку подороже?” В

сущности, Вадим мало чем отличался от своего друга, но тогда он был нужен мне. Трудно

сказать, почему. Позже Лекса призналась, что специально познакомила меня с ним, решив,

что он будет полезен мне на данном этапе моего взросления. Тогда она посоветовала мне не

спешить ложиться с ним постель, сказав: “Вадим пока ещё не понял, что ты необходима ему,

но вскоре он это поймёт, будь уверена”. Я была тоже нужна ему, однако даже теперь я не

знаю почему. С самого начала у меня и в мыслях не было любить его. Может быть, я хотела

стать такой же, как он? Как бы то ни было, в тот день мне не хотелось иметь ничего общего

ни с Вадимом, ни с его другом. Лениво просматривая меню своим придирчивым взглядом,

Денис поведал нам о девушке, чем-то похожей на меня (когда он говорил это, по его губам

пробежала пренебрежительная усмешка), которая пыталась покончить с собой из-за него,

наглотавшись таблеток. Всю эту историю он рассказывал с таким удовольствием, что было

видно, как на самом деле ему приятно то, что она совершила. Он действительно гордился

этим, словно это было его великое достижение, редкая монета в копилке его необычайной

значимости. Меня мутило от него, и, не выдержав, я сказала:

– Неужели, ты не понимаешь, что поступил не правильно? Она так любила тебя…

Он изумлённо взглянул на меня, будто я сказала неслыханную глупость.

– Не правильно? По-твоему, я должен был бегать к ней в больничку и обещать жениться на

этой чокнутой? С её стороны вообще было смешно надеяться на что-то серьёзное. Она

прекрасно это понимала.

Я покачала головой и столкнулась с его холодным взглядом.