Город Драконов

Она знала, чем она рискует. Она заставляла его сделать выбор. Он поднял свой взгляд на краткий миг, когда она вышла. Он мог остаться там, где он был, в свете и блеске игрового заведения со своими друзьями. Там была музыка и сладкий дым, и редкое коричное вино с Южных Островов. И одним из игроков за игровым столом была стройная Старшая менестрель, недавно прибывшая в Кельсингру из города на севере, с золотой и кобальтовой чешуей вокруг глаз, и ходили слухи о ее любовных умениях, столь же экзотичных и разнообразных, как ноты, которые она извлекала из своей арфы. Теллатор смотрел на нее и улыбался. Амаринда улыбалась тоже, когда покинула собрание и оставила его там выбирать, осознавая, что на самом деле она поставила ультиматум себе. Если она не выиграла его этой ночью, если он не оставит все другие удовольствия ради того, чтобы придти к ней, то она никогда не даст ему другого шанса.

Потому что риск для ее собственного сердца был слишком велик. Ее любовь к нему становится слишком глубокой. Если он не ответит взаимностью в полной мере, ее единственным выбором будет уйти в сторону. Она любила так однажды раньше и поклялась никогда не делать так снова.

Вечер прошел чередой мгновений. Ночь стала холоднее, и ее сердце — тоже. Темные камни, встроенные в стены сада, проснулись, и их мягкий жар отдавал ночи свет, который они украли у дня, В саду в клетках содержались сверчки. Они пели какое-то время, а затем прекратили, когда ночь стала глубже. Ее сердце опустошалось. Наконец, она поднялась, чтобы уйти. Наклонившись над маленьким столом, она отщипнула пламя свечи с ароматом розы, как если бы она отщипывала мертвый цветок с цветущего растения.

Она выпрямилась и вздохнула, и когда она повернулась, то вошла прямо в его объятья. В полумраке сада он осмелился обнять ее. «Ты здесь!» — Он говорил мягко, его голос был приглушен ее волосами. «Мне сказали, что ты уехала. Я проделал весь путь до твоего дома, где выставил себя полным дураком перед твоими слугами прежде, чем вернулся сюда. Я даже искал тебя в твоем магазине, но дверь была заперта, а окна темны. Вернуться сюда было моей последней надеждой. Они не хотели пускать меня обратно, они пытались закрыться на ночь.»

От удивления при столкновении она подняла обе руки. Сейчас они покоились на крахмальных кружевах его рубашки. Твердые мускулы его груди были теплыми под ее ладонями. Она должна просто оттолкнуть его. Или не должна? Были его слова правой, или оправданиями, что он пришел к ней только после того, как развлекся игрой и флиртом? Нерешительность сделала ее неподвижной в его руках. Она вдыхала его запах, будто он тоже был цветущим растением. Коричное вино сделало его дыхание пряным. его кожа пахла сандалом.

И ничем иным, — осознала она. Ее соперница сильно пахла духами из пачули, будто она купалась в них, пила их, а затем пропитала свою одежду ими. Но Теллатор ими не пах. Она позволила своим рукам обвиться вокруг него, не находя слов. Семена сомнения были посеяны в ее сердце и вскормлены его задержкой. Задержкой, созданной ее собственным глупым планом проверить его. Он прошел ее испытание?

«Амаринда», — сказал он внезапно охрипшим голосом. Он решительно притянул ее к себе, прижавшись всем своим телом к ней так, что она смогла почувствовать, насколько сильно он желал ее. Она подняла свое лицо, чтобы посоветовать ему быть более сдержанным, но его голова резко наклонилась, и его рот захватил ее губы в поцелуе. Она попыталась отклониться, но он ей не позволил. Вместо этого он продолжил поцелуй и углубил его, подталкивая ее назад, а затем удивил ее, подняв ее на стол. «Здесь,», — сказал он. «Сейчас» — он потребовал. Он приподнял ее юбки и положил свои теплые руки на ее колени, чтобы раздвинуть ее ноги.

«Мы не можем! Теллатор, не здесь, не так!!» Она была напугана не только его предположением, что она могла согласиться, но и тем, как жадно отвечало ему ее тело.

«О, мы можем. И я должен. Я не могу больше ждать ни момента. Ни вздоха.»

Нечто. Тревога. Опасность.

Тимара с трудом открыла глаза. Она сидела, не на столе в саду теплым летним вечером, но на твердых каменных ступенях, и холодный зимний день угасал вокруг. Ей еще не было холодно. Она задыхалась от разделенной страсти, и жар и желание Амаринды все еще согревали ее. Она прочистила горло, кашлянула, а затем внезапно осознала, что держит его руку. Теллатор смотрел на нее из глаз Рапскаля. «Здесь», — сказал он тихо. «И сейчас. Нет времени лучше, чем это».