Город и псы. Зеленый Дом

Они подождали еще два дня, Акилино все не приезжал, уамбисы отправились искать его на Сантьяго и вернулись ни с чем. Тогда они стали выбирать место для пруда, и Пантача – по ту сторону причала, хозяин, там обрыв круче, и вода с лупун будет стекать в пруд, и уамбисы закивали – правильно, и Фусия – ладно, там его и выроем. Мужчины повалили деревья, женщины расчистили бурьян, и когда образовалась ровная полянка, уамбисы наделали кольев и вбили их по окружности. Сверху земля была черная, а глубже красная. Мужчины рыли котлован, а женщины собирали землю в итипаки и сбрасывали ее в озеро. Потом пошел дождь, и через несколько дней пруд был полон, оставалось только добыть черепах. За ними отправились на рассвете. Вода в протоке прибывала, корневища и лианы царапали лица и руки, а на Сантьяго Лалиту стало знобить, – у нее был жар. Они плыли два дня, и Фусия – до каких же пор, а уамбисы указывали вперед. Наконец показалась песчаная отмель, и Фусия – они говорят, здесь, дай-то Бог. Они пристали, спрятались за деревьями, и Фусия – не шевелись, затаи дыхание, если черепахи почуют тебя, они не вылезут, а Лалита – меня тошнит, кажется, я забеременела, Фусия, а он – молчи, черт тебя подери. Уамбисы замерли, превратились в растения, только глаза их блестели среди ветвей. И вот стемнело, застрекотали цикады, заквакали лягушки, и большущий уало[74]

влез на ногу Лалите – так бы и пришибла эту тварь с гноящимися глазками, с белесоватым брюшком, а Фусия – не шевелись, уже взошла луна, а она – я не могу больше стоять как вкопанная, Фусия, мне хочется плакать в голос. Ночь была светлая, теплая, дул легкий ветерок, и Фусия – эти собаки обманули нас, ни одной не видно, а Пантача – тише, хозяин, разве вы не видите, они уже вылезают. Большие, круглые, темные, они показывались из воды, набегавшей на отмель легкими волнами, застревали на песке и вдруг начинали шевелиться, медленно двигались вперед, и на их панцирях загорались золотистые отсветы. Две, четыре, шесть. Они подползали все ближе, вытягивая морщинистые шеи и неуклюже поводя головами, – они видят нас, чуют? – и некоторые уже рыли ямки для гнезд, а другие еще только вылезали из воды. И тут из-за деревьев к ним бесшумно метнулись медно-красные фигуры, и Фусия – бежим, Лалита, а когда они подбежали, Пантача – осторожнее, хозяин, они кусаются, особенно самки, мне чуть палец не отхватили. Уамбисы уже перевернули на спину несколько черепах и радостно верещали, а черепахи, втянув голову, беспомощно шевелили в воздухе лапами, и Фусия – посчитай их, а Лалита – восемь штук. Мужчины проделывали в панцирях дырочки и нанизывали черепах на лиану, а Пантача – давайте съедим одну, хозяин, пока дожидались, живот подвело. Они там и переночевали, а на следующий день двинулись дальше и к ночи высадились на другой отмели – еще пять черепах, новое ожерелье, – и, переночевав, поплыли опять, и Фусия – хорошо, что теперь как раз та пора, когда они откладывают яйца, и Пантача – кажется, их запрещено ловить в эту пору, хозяин, а Фусия – я всю жизнь делаю то, что запрещено, чоло. Обратный путь был очень долог – каноэ плыли против течения, таща на буксире черепах, а черепахи сопротивлялись, тормозили ход, и Фусия – что они делают, собаки, пусть не колотят их палками, а то убьют, и Лалита – ты слышишь? Обрати же на меня внимание, меня рвет, Фусия, я жду ребенка, а он – вечно у тебя какие-нибудь несчастья. В протоке черепахи зацеплялись за донные корневища, и то и дело приходилось останавливаться. Уамбисы спрыгивали в воду, черепахи кусали их, и они влезали в каноэ, рыча от боли. Войдя в озеро, они увидели лодку и дона Акилино, который, стоя у причала, махал им платком. Он привез консервы, горшки, мачете, анисовку, и Фусия – дорогой старик, я уж думал, что ты утонул, а он – повстречал лодку с солдатами и проводил их для отвода глаз. И Фусия – с солдатами? Да, в Уракусе случилась какая-то заваруха, говорят, уракусы избили одного капрала и убили лоцмана, и губернатор Санта-Мария- де-Ньевы ехал с солдатами притянуть их к ответу – если они не удерут, из них вытрясут душу. Уамбисы пустили черепах в пруд и набросали им листьев, кожуры, муравьев, а Фусия – значит, этот пес Реатеги сейчас где-то поблизости? И Акилино – солдаты хотели, чтобы он продал им консервы, ему пришлось обмануть их, а Фусия – они не говорили, что этот пес Реатеги уходит с поста губернатора и возвращается в Икитос? И Акилино – да, он говорит, что покончит с этой историей и уйдет, а Лалита – слава Богу, что вы приехали, дон Акилино, не очень-то мне улыбалось всю зиму есть черепах.