Город и рыцарство феодальной Кастилии: Сепульведа и Куэльяр в XIII — середине XIV века

Эволюция правовой концепции наследственного владения — основной формы организации владельческих прав на землю в системе территориальной общины — позволяет понять истоки феодальной зависимости самого консехо. В ходе этой эволюции, основные этапы которой заняли период VII–XI вв., наследственное владение прошло путь от свободного аллода до специфической формы владения, сочетавшей свободный характер владельческих прав и зависимый статус их обладателя, обязанного нести службу, прежде всего военную. Наследственный характер такой зависимости предопределил формирование специфической формы сеньориальной власти кастильских королей — сеньории по рождению. Ее основу составило передаваемое по наследству право верховного контроля над режимом наследственных владений всех субъектов феодального права, в том числе и членов консехо.

Остаются, однако, неясными формы фиксации обязательств, проистекавших из факта зависимости «por naturaleza» — по рождению. Их объяснение следует искать в реалиях эпохи, в которую сочетание свободного статуса наследственных владений с личной зависимостью владельцев из исключения стало превращаться в правило. Я имею в виду период X–XI вв. — время, когда формировался и институт территориальной общины, ставшей одним из главных инструментов реализации королевской сеньории по рождению.

Глава 3.

Концепция наследственного владения и природа института консехо

1. Термин «concilium» в эпоху раннего Средневековья. «Concilium» и консехо

Термин «concilium», использовавшийся для обозначения консехо в источниках, написанных на латинском языке (к этому термину этимологически восходит ст. — каст, «conçeio»), в античности и раннее Средневековье имел широкую сферу применения. К ней относились разнородные институты, сходные лишь в самом общем смысле, проявлявшемся в этимологии слова: «concilium» < «concedere» — «собираться (по зову)» < «calo, as» — «созыв»[979]. Иначе говоря, речь идет о собраниях различных типов.

Так, в Риме, в эпоху ранней Республики, этим словом обозначались сходы плебеев в противоположность комициям патрициев[980]. В период Империи под «concilium» могли пониматься провинциальные собрания, наиболее активно созывавшиеся в западных провинциях и имевшие как сакральные (связанные с почитанием гения Рима и императорских культов), так и политические (передача петиций присутствовавшему здесь императору или его представителю) функции[981]. После принятия Миланского эдикта словом «concilium» стали обозначаться церковные соборы разного уровня: вселенские («concilium oecumenicum (universale)») и провинциальные («concilium provinciale»)

[982].

Вместе с тем тот же термин в раннее Средневековье мог использоваться и для обозначения собраний мирян, в том числе военных и судебных собраний варваров (что прослеживается уже у Тацита)[983]. В источниках периода готской Испании присутствует весь набор подобных значений. Так, во второй половине V в. хронист Идаций (Гидаций), епископ Лемикийский, применял его для обозначения народного собрания свободных воинов-готов (Исидор Севильский, излагая тот же эпизод, использовал близкий по смыслу термин «colloquium»)[984]. Это значение прослеживается и в астурийскую эпоху[985]

. Подобные собрания-«concilium» испано-готского и астурийского времени, несомненно, связаны с традицией германских военных сходов. Но известны и примеры обозначения таким же образом собраний испано-римлян. Так, сохранившиеся фрагменты из «Сарагосского хроникона» под 529 г. упоминают о «concilium», состоявшемся в Жероне, в ходе которого был смещен с должности некий «префект Испаний» Стефан: едва ли лицо, занимающее этот пост, могло быть отстранено в собрании воинов-готов без участия испано-римлян и вне соблюдения норм еще живой римской традиции[986].

Термин «concilium» получил распространение и в сфере раннесредневекового судопроизводства. Правда, упоминания об обозначаемых таким образом судебных собраниях встречаются лишь в астурийских документах, но их состав и полномочия позволяют с полной уверенностью утверждать, что этот институт существовал и ранее. Прежде всего, речь идет о королевском суде. В присутствии короля, восседавшего на престоле, и окружавших его епископов, аббатов и графов суд вершили назначенные монархом судьи (judices). В качестве судебных исполнителей действовали королевские сайоны. Разумеется, здесь рассматривались лишь иски знати, главным образом касавшиеся конфликтов по поводу владельческих прав[987].