Город Менск

Терассы летних кафе опустели, но столики ещё не убрали. Этим пользуется молодая парочка: садятся возле самого парапета. Молодой человек ничем не выделяется: светлые волосы и борода, голубые глаза, потёртые джинсы и толстый шерстяной свитер. В девушке же всё необычно. Одета она явно не по сезону: лёгкое летнее платье и босоножки — ни чулок, ни шарфика, ни куртки. Она черноволосая и узкоглазая. («Чукчанка? Японка? Крымская татарка?» — гадает молодой официант). Красавица смотрит по сторонам — на Нямігу, на высокие липы набережной, на обычную менскую толпу. Да с таким интересом, словно видит всё это впервые.

— Чым магу быць карысны? — деликатно спрашивает официант.

Девушка догадывается о смысле вопроса.

— Пачакайце, — она смотрит на спутника и говорит по-чукотски: — Как по-вашему «кофе со сливками»?

— Кава зь вяршкамі, — переводит кавалер. — І мне таксама, калі ласка.

— Дзьве кавы зь вяршкамі, — записывает официант и исчезает.

— Ну и жара! — говорит Вынтэнэ по-чукотски, подставляя лицо холодному осеннему ветру.

— Холод собачий, — улыбается Уладзімер.

Он уже неплохо говорит на языке Рытхэу (вот что значит круглосуточная практика).

Вынтэнэ рассматривает прохожих. Люди одеты просто — не то что в Анадыре! Джинсы, вязанные свитера, куртки. Сегодня выходной — зачем наряжаться? Только шарфы пёстрые — по последней литвинской моде.

— Тут больше интеллигенция, — комментирует Уладзь. — Много профессоров, студенты вот тоже. Тут — Высокае Места, два шага до Унівэрсытэцкага квартала. А на том берегу Нямігі — Ракаўскае прадмесьце. Там был прадпрымаьніцкі камэрцыйны раён (как это по-чукотски? «деловое место»?). Теперь там больше для туристов: отели, магазины с сувенирами… А новое деловое место — в районе бульвара Максіма Багдановіча, в Людамонте. Там — офисные хмарачосы по сто этажей. А вон там, за Ракаўскім прадмесьцем — Замчышча. Там действительно старинный замок, сегодня туда пойдём.

Вынтэнэ и слушала и нет. Рассеяно водила глазами по сторонам.

«Какой-то прямо сказочный город», — думала Вынтэнэ. Всюду чисто и аккуратно. Колоссальные яранги взмывают в небо. Те, что выше двадцати этажей, назывались «хмарачосы

», а остальные — «будынкі».

Как тут всё отличается от Анадыря, да и от Чукотки вообще! В Анадыре почти нет парков, а яранги — одинаковые и серые. В воздухе — выхлопной газ.

А в Менске каждый «хмарачос» оригинален, не говоря уже про «будынкі». Тот в форме лебедя, а этот напоминает зубра — экзотического местного зверя. Светлые квартиры с огромными окнами и балконами-террасами. На улицах — бесшумные электромобили.

Подошёл молодой человек в мохнатой кепке и длинном светлом плаще.

— Уладзь! — закричал он в неожиданном приступе радости. — Як справы? Кажуць, вярнуўся з Чукоткі? Ды яшчэ і не адзін!

— Дзень добры, Зьдзіслаў, — Уладзь почему-то не очень обрадовался. — Так, быў у экспэдыцыі на Маскоўшчыне. Нічога цікавага.

— Нічога цікавага?! — засмеялся

Зьдзіслаў.

Он обернулся к Вынтэнэ и протянул руку. Но вместо рукопожатия наклонился и поцеловал тыльную сторону ладони. Вынтэнэ всё ещё не привыкла к этой литвинской традиции и оттого слегка покраснела.

— Спадарыня… — Зьдзіслаў сделал паузу.

— …Вынтэнэ, — закончила чукчанка. — Вынтэнэ Радкевіч. Спадар разумее па-чукоцку?

— Нъе-множ-ко, — улыбнулся Зьдзіслаў. — Мало научил чукотский языка в университет.

— Прабач, нам ўжо час ісьці, — Уладзь встал. — Нам яшчэ на Замчышча.

— А ты чуў? — не останавливался Зьдзіслаў. — Наша Тарэська цяпер доктарка філалагічных навук. Выкладае чукоцкую літаратуру… Ну, не буду затрымліваць!

Он церемонно поклонился и пошёл своей дорогой.

— Твой сябра

? — спросила Вынтэнэ.

— В школе учились вместе, — вздохнул Уладзь. — С меня хватило.

— А в чём дело?

— Зьдзіслаў Авечка — карьерист, каких мало. От таких подальше держись. Дружит пока выгодно, а потом подставит…

— А мне ён хутчэй спадабаўся, — сказала Вынтэнэ.

— Ну, действительно пора, — не дожидаясь официанта, Уладзь положил на стол купюру. — Иначе на Замчышча не успеем. Вечером приходят Хрысьця і Вінцук, а мы ещё еды не купили.

х х х

Уладзь и Вынтэнэ жили вместе. На следующий день после бегства из Москвы они пошли в мэрию и зарегистрировали брак. Вінцук і Хрысьця были свидетелями.

— Это чтоб избежать формальностей ненужных, — пояснили они.