Город Менск

Они целовались. Потом просто сидели обнявшись и смотрели на реку.

— А можа на самай справе пагаварыць з Тарэськай? — сказал Уладзь. — Если она действительно на кафедре чукотской филологии, да ещё и доктор наук… Наверняка знает кого-нибудь, кто может помочь.

— В чём помочь?

— Ты могла бы пойти в аспирантуру. И заодно помогать профессорам учить студентов.

— Чтобы учить, нужно самой что-то знать, — сказала Вынтэнэ. — А что я такого знаю?

— Ты свободно говоришь на чукоцкай мове, — объяснил Уладзь. — И пишешь на ней грамотно. В нашей стране это редкость. И потом, ты знакома с современной чукотской журналистикой, читала популярных сейчас писателей, осведомлена о субкультурах в Анадыре. Ведь так?

— Да… — согласилась Вынтэнэ.

— Вот видишь?! Тебе есть, что рассказать студентам. Аспиранткой можешь стать. А со временем — преподавателем.

— Аспиранткой… — задумалась девушка. — Это ж надо диссертацию писать. А у меня и темы-то толковой нет…

— Тему подберём! Столько есть интересных направлений! Единственное что… тебе придётся-таки выучить літоўскую мову.

— Абяцаю, каханы!

х х х

Тарэся Маякоўская преподавала чукотский язык. Совсем недавно защитила докторскую по творчеству чукотской поэтессы Кымытваль и осталась на кафедре. Тарэся получила правительственный грант и теперь искала аспирантов.

Кандидатов было мало. Во-первых, хорошего аспиранта всегда сложно найти: он должен быть и толковым, и терпеливым — шутка ли, просидеть три года над книжками, де ещё и за небольшую зарплату! Во-вторых, мало кто владеет чукотским. А в-третьих, Тарэся — молодая и неизвестная, а студенты хотят на докторат к опытным и знаменитым.

Такой вот парадокс: и деньги есть, и места в аспирантуре, а учить некого… Но тут в кабинет постучался Уладзь.

— Привет! — сказал он по-чукотски.

— Уладзю, гэта ты?! — рассмеялась Тарэся. — Амаль не зьмяніўся!

— Ды й ты таксама! — Уладзь

поцеловал её в щёку. — Знакомься, это моя жена.

— Вынтэнэ, — представилась девушка.

— Тарэся, моя одноклассница.

Они сразу же друг другу понравились. Через минуту девушки уже говорили по-чукотски. Тарэсі приходилось нелегко: она знала классический, литературный язык, а вот говорить о вещах простых, повседневных как-то не приходилось.

— Ничего, — сказала Вынтэнэ, — со мной ты быстро научишься.

Они уже перешли на «ты».

— Ну, я пошёл, — решил Уладзь. — Зайду через час где-то.

Когда он вернулся, девушки всё ещё говорили.

— Я не вовремя? — улыбнулся он.

— Вовремя, — отозвалась Вынтэнэ. — Идём кататься на гондоле?

— Якая гандола? — удивился этнограф.

— Вэнэцыянская гандола на Нямізе, з Ракаўскага боку, — объяснила

Тарэся. — Её привезли прямо из Италии, на прошлой неделе. Теперь — аттракцион для туристов. Пошли вместе?!

До Ракаўскай набярэжнай шли пешком.

х х х

— Если хочешь, можешь начинать уже сегодня, — сказала Тарэся. — Всё равно ведь тебя зачислят. А как оформишься — заплатим задним числом… Пошли, представлю тебя коллективу!

Коллектив оказался небольшой: четыре преподавателя (включая Тарэсю), пять аспирантов и один постдок — худой голубоглазый парень з отсутствующим взглядом (тема у него была своеобразная — «Спонтанное отрицание неошаманизма в сетевых дискуссиях чукотскоязычной молодёжи Западной Сибири»). Тарэся познакомила с каждым в отдельности, называя Вынтэнэ своей аспиранткой, «специально приехавшей из Анадыря».

— Ну что, — сказала она после «смотрин», — пароля на компьютере у тебя пока нет, а без него и делать нечего. Я говорила с администратором, завтра откроют. А пока — пойдём, покажу наш корпус.

Корпус был совсем новенький — полукруглая стеклянная яранга в 13 этажей. Всё — решительно всё — было залито настоящим дневным светом. В коридорах паміж вазонамі с пальмами и лианами стояли мягкие кресла и кожаные диваны.

— Тут студенты иногда ночуют, когда много практических работ, — объяснила Тарэся. — Особенно программисты.

Классы — компьютерные или нет — были сплошь светлые, широкие, с высокими потолками. Как, впрочем, и всё остальное в этой чудесной яранге.

Через час экскурсии Тарэся завела Вынтэнэ в едва заметный коридор. Дорогу заступил молодой человек в штатском.

— Выбачайце, далей нельга!

 — мягко сказал он. — Сакрэтны аб’ект.

— Паклічце, калі ласка, Насьцю! — попросила Тарэся.

— Прафесарку Сьвеціловіч? — переспросил охранник. — Зараз…

Он скрылся за дверями. Через минуту вышел в сопровождении стройной брюнетки в белом халате.

— Прывітанне, мілая! — женщина поцеловала Тарэсю в губы.

Тарэся представила Вынтэнэ.

— А гэта — Насьця Сьвеціловіч, зорка нашай навукі.

Насьця рассмеялась.