Город Менск

— Я говорить по-чукотски немножко, — сказала она. — Вот Тарэся меня научить.

— Как могла, — усмехнулась Тарэся.

Насьця повела их за собой. Охранник не протестовал.

— Насьцін научный проект имеет государственную важность, — на ходу рассказывала Тарэся. — Речь идёт о новом источнике энергии. По сравнению с ним гидроэлектростанции — игрушки для детей.

— Не перабольшвай, — улыбнулась Насьця. — Мы пока ещё далеки от желаемого результата… А гэта мая лабараторыя!

Именно так Вынтэнэ и представляла научные лаборатории. Неимоверные сплетения проводов, гигантские аккумуляторы, генераторы, экраны, какие-то колбы, соединённые стеклянными трубками… И, конечно же, письменный стол, хаотично заваленный листами, блокнотами, ручками, карандашами, книжками и флэшками.

Впрочем, не всё тут вписывалось в народные представления об учёных: прямо посреди комнаты стояла огромная двуспальная кровать, застеленная свежим бельём. Большие мягкие подушки были примяты. Насьця перехватила взгляд Вынтэнэ.

— Это главный часть исследования, — пояснила она. — Ведь нашей работы цель — здабыча аргонавай энэргіі.

— Добыча чего?! — не поняла чукчанка.

— Давай я растлумачу, — предложила Тарэся. — Ты слышала — во Львове был такой учёный, Вільгельм Райхів? Он утверждал, что в момент оргазма вырабатывается особый вид энергии — аргон, однако все попытки доказать данную гипотезу не имели успеха. Но нашей Насьце это почти удалось.

— Почти, — вздохнула Насьця.

— Не скромничай! Добыть энергию тебе почти удалось. Не получается её аккумулировать. Но это — вопрос времени.

— Значит, эта кровать…

— Так. Калі там кахаюцца, дык спецыяльныя прыборы фіксуюць аргонавую энэргію.

— И кто там… — Вынтэнэ покраснела.

— В основном специальные ассистенты, — ответила Тарэся. — Но не только.

И она погладила Насьцю по щеке. Та улыбнулась и быстро поцеловала руку.

«Это Литва, а не Чукотка, — подумала Вынтэнэ. — Тут люди не прячутся и не боятся быть собой». Но привыкнуть к местным нравам всё-таки непросто.

х х х

В Литве всё не так, как дома. На Чукотке пять лет учишься в универе, потом можно пойти в аспирантуру, и (если повезёт) защитить кандидатскую. А после этого (опять же, если повезёт) написать ещё одну диссертацию — уже докторскую. Не удивительно, что так мало докторов наук. А тут всё проще: учишься три года — и уже «бакалаўр». Потом можно пойти на «

магістэрку» — это ещё пару лет. А с дипломом «магістра» можно сразу же браться за «дактарат» (если возьмут).

И Вынтэнэ оказалась на дактараце. А значит, годика через три есть все шансы стать «доктаркай навук». Всё это терпеливо объясняла Тарэська. Они стояли на башне Менскага замку. Внизу, почти под ногами, тонкая Няміга впадала в ленивую Сьвіслач

.

Замок перестраивали несколько раз. От средневековых времён остались лишь стены из толстого грубого камня. В последние годы 17 века, Станіслаў І Радзівіл, новоизбранный король Литвы, вознамерился построить тут неприступную крепость. Он только что перенёс столицу из ненадёжной Вільні в тихий провинциальный Менск и постоянно готовился к обороне: чукчи могли напасть с востока, поляки — с запада. И кто знал, чего ждать с юга? Пока род Вишневецких ссорился с Хмельницкими, оба признавали литвинского короля своим сувереном. Но Станіслаў І отлично знал, что оба семейства не забыли о былой независимости Руси, и что Войско Запорожское всегда готово к бою.

Вот и удумал король укрепить город. Начал со своего жилища. Стены стали выше. Появились высокие смотровые башни. Каждое строение было приспособлено для военных нужд. Замок ощетинился пушками и мушкетами.

Выглядело всё это мрачно. Не удивительно, что сам король старался бывать дома как можно реже. Обустроил себе охотничью резиденцию за городом, где и жил чуть ли не целый год. Наследник короля Станіслава, Казімер І Рыбанька, построил себе новый дворец в селе Астрашыцы, что на север от Менска. С тех пор Астрашыцы прозвали «литвинским Версалем». В старом же замке король практически не появлялся, как, впрочем, и его наследники.

В 1810 году, в разгар наполеоновских войн, Менскі Замак загорелся. Огонь добрался до пороховых складов в подвалах. Прогремел взрыв.

Что вызвало пожар? Несчастный случай? Диверсия? Историки спорят до сих пор. Подозреают практически всех: литвинских роялистов, не признавших новопровозглашённую Рэспубліку Літвы і Русі; французских союзников, готовившихся к эвакуации из страны; и даже агентуру чукотского императора. Ни доказательств, ни опровержений… Одно можно сказать с уверенностью: никто в Менске не огорчился исчезновению этого монумента.