Город Перестановок

До сих пор проблема заключалась в том, что мои воспоминания всегда полностью поддавались объяснению в рамках нового мира. Я выключался в виде Копии и оказывался в теле из плоти и крови с воспоминаниями, которые могли возникнуть в результате действия законов физики из предыдущего состояния физического мозга. Этот мир уже может объяснить меня только как человека, страдающего невероятными галлюцинациями. И всё же не приходится отрицать, что здесь у меня имеется последовательная история, которую нельзя в буквальном смысле назвать невозможной. Так что вынужден признать: независимо от того, во что я лично верю, исход эксперимента не был однозначен. Я всё‑таки могу ошибаться.

А вот клеточный автомат в конфигурации «Эдемский сад» не может иметь никакой внешней истории! Это невозможно математически! Если я окажусь во вселенной клеточного автомата и смогу отследить своё прошлое за пределами «Эдемского сада», это послужит решающим доказательством, что я действительно положил начало этой вселенной, пребывая в предыдущем воплощении. «Теория пыли» будет доказана, и я наконец узнаю, без всякого сомнения, что не был всё это время просто безумен.

Мария была ошеломлена. На одном уровне она понимала, что пора перестать подыгрывать Дарэму, прекратить принимать его идеи всерьёз. На другом — ей казалось, что, если Дарэм ошибается, ей бы следовало иметь возможность указать, в чём именно. Ей не пришлось бы просто обзывать его сумасшедшим и прекращать слушать посреди объяснения. Наконец она сказала:

— «Окажетесь во вселенной клеточного автомата»? Вы же не имеете в виду «Автоверсум»?..

— Нет, конечно. Невозможно преобразовать человека под биохимию «Автоверсума».

— Тогда что же?

— Есть такой клеточный автомат ТНЦ: Тьюринг, фон Нейман, Цзян. Цзян разработал его в 2010‑е годы: это усиленная и более элегантная версия того, над чем фон Нейман работал в 1950‑х.

Мария неуверенно кивнула: она об этом слышала, но то была не её область. Она знала, что Джон фон Нейман со своими учениками разработал двухмерный клеточный автомат, простенькую вселенную, в которую можно поместить сложную структуру из клеток, слегка напоминающую механизм, собранный из «Лего», и та будет работать одновременно как универсальный конструктор и универсальный компьютер. Стоит задать подходящую программу — цепочку клеток, интерпретируемую не как часть машины, а как закодированные инструкции, и механизм выполнит любые расчёты, построит что угодно. Включая копию самого себя, которая может построить ещё одну копию и так далее… Маленький самовоспроизводящийся игрушечный компьютер, способный существовать бесконечно.

— Версия Цзяна была трёхмерной, так? — уточнила Мария.

— Намного лучше. Она была N‑мерной: четырёх‑, пяти-, шести-. Сколькоугодномерной! Таким образом, места для данных оказывалось сколько угодно, и до них было легко добраться. Первоначальная двухмерная машина фон Неймана за каждой следующей единицей данных была вынуждена тянуться дальше и дальше, ждать дольше и дольше. В шестимерном ТНЦ‑автомате можно построить трёхмерную компьютерную решётку, которая будет расти бесконечно, а каждый узел-компьютер — иметь собственную трёхмерную память, тоже способную к безграничному росту.

— А вы‑то как собираетесь вписаться в это? — промямлила Мария. — Если, по‑вашему, трудно перевести человеческую биохимию на язык «Автоверсума», как вы намерены себя закодировать в шестимерном мире, предназначенном исключительно для существования машин фон Неймана?

— Вселенная ТНЦ — это единый, большой и постоянно растущий процессорный кластер. В нём можно запустить мою Копию…

— Я‑то думала, смысл в том, чтобы уйти от Копий!

— …в виртуальной среде, позволяющей ей взаимодействовать с уровнем ТНЦ. Да, я буду, как обычно, «лоскутной» Копией, тут альтернативы не подберёшь, но я буду связан и с самим клеточным автоматом, свидетелем его работы и смогу воспринимать его законы. Наблюдая за ним, я сделаю его частью того, чему потребуется объяснение. И когда эта симулированная ТНЦ‑вселенная, функционирующая в физическом компьютере, внезапно будет отключена, наилучшим объяснением моего восприятия окажется продолжение существования именно этой вселенной, — продолжение, сотканное из пыли.

Мария почти увидела это перед собой: громадная решётка, состоящая из компьютеров, зародыш порядка в океане бессмысленного шума, расширяющийся миг за мигом одной лишь силой заложенной в нём логики, извлекая строительные блоки из хаоса, не являющегося ни пространством, ни временем; всё, что для этого требовалось, — дать сами определения времени и пространства.

Однако представить — не значит поверить. Она сказала:

— Почему вы так уверены? Отчего другому пациенту, страдающему галлюцинациями, не поверить, что он какое‑то время был Копией, запущенной в ТНЦ‑автомате, находящемся в процессорном кластере другого мира?

— Вы сами упомянули бритву Оккама. Вам не кажется, что самодостаточная ТНЦ‑вселенная — гораздо более простое объяснение?

— Нет. Это чуть ли не самое странное объяснение, какое я в силах представить.