Город под кожей

Машина остановилась во дворе, где ждали Вроблески с Акимом – давно спевшаяся разношерстная пара клоунов. Билли открыл замок багажника, из которого медленно вылезла доктор Кэрол Фермор. Лишенная объекта для вымещения негодования, она стояла спокойно, стараясь всем своим видом излучать достоинство. Доктор обвела взглядом троих мужчин, заглянув каждому в глаза. Возможно, привыкла так делать на работе – испытывать и ставить диагноз вприглядку – или старалась запомнить внешность обидчиков на будущее, когда можно будет поквитаться. Билли Мур опустил глаза.

– Кто вы такие? – спросила Кэрол Фермор. – Что вам надо? Чем, вы полагаете, закончится ваша выходка?

– Слишком много вопросов, – заметил Вроблески.

– Я уважаемый специалист. У меня есть муж и дети. Начнутся поиски. Такие, как я, не исчезают просто так.

Вроблески рассеянно погладил себя по голове.

– Еще как исчезают. И даже люди получше вас.

Он подал незаметный знак Акиму, показывая, что разговор ему наскучил и женщину пора уводить. Пленница пошла за Акимом с недовольным видом, но не сопротивлялась. Возможно, это было как-то связано со шприцем, который тот прятал в ладони. Вроблески вынул из кармана конверт с деньгами и протянул Билли, однако водитель отвернулся, глубоко засунув руки в карманы, нарушая стильность нового костюма.

– Они мне ни к чему.

– Как это? Решил работать задаром?

– Нет, мистер Вроблески. Отнесите последнюю доставку на мой счет. С меня, пожалуй, хватит.

– Нашел другую работу?

– Ну… да. Пытаюсь раскрутить свою стоянку. В любом случае я не тот, кто вам нужен.

– Тебе не кажется, что мне лучше об этом судить?

Билли промолчал. Только последний дурак станет открыто сомневаться в суждениях такого человека, как Вроблески.

– Ничего страшного, – сказал тот. – Я понимаю твое состояние. Ты сбит с толку. Силишься понять, что происходит. Причиню ли я этим женщинам вред? Как долго я буду держать их у себя? Ты хочешь знать, что за херня на этих картах.

Билли действительно хотел все это знать, но вовремя спохватился – понимание того, что затевал Вроблески, могло оказаться куда опаснее блуждания в потемках.

– Что ж, я мог бы рассказать, Билли. Но тогда придется тебя убить.

Вроблески не улыбнулся и не усмехнулся. Билли успокоил себя мыслью, что хорошую остроту всегда произносят с невозмутимым видом, пусть даже эта конкретная шутка ничуть не разрядила обстановку.

– Билли, таких работодателей, как я, еще поискать. Но и я не могу позволить тебе крутить носом и выбирать – работать или не работать. Я никому этого не позволяю. Ты работаешь на меня, а не на себя.

Как и прежде, Билли подмывало спросить, почему он выбрал именно его, однако время таких вопросов давно прошло. Возможно, за выбором стояли основательные причины, а возможно, простой каприз, но однажды сделав его, Вроблески гнул свою линию.

– И все-таки я не сволочь. Сделай еще один заход, и на этом все. Так тебя устроит? Привезешь последнюю женщину с татуировкой и сам себе господин. Справедливо?

Вопрос не требовал ответа, да и возрази Билли что-нибудь, это ровным счетом ничего не изменило бы.

– Хорошо, – ответил он, – еще одну, и всё.

Он поверил своим собственным словам не больше, чем словам Вроблески.

29. Кожа под городом

Солнце поднималось над декорированным квадратами щебенки районом, прежде не имевшим названия, а ныне именуемым Колумбия-Парк, над карточными домиками вдоль канала, над кое-как сляпанными новостройками – в большей степени офисными, в меньшей – жилыми, наследием частно-государственного партнерства. Их возвели подрядчики, которые в обмен на свободу строительства привели территорию вокруг канала в приличный вид. Рэй Маккинли успел к кормушке одним из первых. Теперь в этом районе имелись велосипедные и пешеходные дорожки, вычурные фонарные столбы и скамьи, а также смехотворно крошечная «зеленая зона» с не менее дурацкой «тропой туриста». В обеденный перерыв он кишел конторскими клерками, но сейчас, на рассвете, ландшафт выглядел необитаемым, застывшим. Вроблески ждал на пассажирском сиденье внедорожника, Аким сидел за рулем.

Киллер никогда не строил иллюзий насчет собственной свободы и не воображал себя независимым. Он всего лишь выполнял грязную работу за других, действуя четко, без личных пристрастий и мотивов, озлобления, привязанностей. Это означало, что иногда ему, как Билли Муру, приходилось сидеть и ждать звонка. Рэй Маккинли не лучший и не самый осмотрительный заказчик, но сотрудничать они начали давно и плодотворно. Киллер хорошо изучил Маккинли или по крайней мере так считал и потому видел в нем приемлемое зло.

Отвечая на звонок, Рэй сказал:

– Ладно, с главбабой ты связываться не хочешь. А как насчет ее советника?

– Кто он?

– Брандт. Мег обозвала его «недоумком» в прямом эфире, помнишь?

– Помню.

– Похоже, наш мэр хорошо разбирается в людях. У меня с мистером Брандтом состоялась встреча. Я обещал не остаться в долгу, если тот сочтет планы мэра неосуществимыми и решит, что «Телстар» следует снести, все начать с чистого листа.

– Получилось?