Город потерянных

На ней была восточного стиля одежда со всякими вплетенными в ткань побрякушками, через плечо было перекинуто копье. Она не боялась нас и стояла вплотную к решетке, даже не задумываясь, что Кир одним броском может повалить эту хрупкую дикарку. Взгляд Суоли оставался решительным. Я поежилась.

– А третьего варианта случайно… нету? – рискнул предположить Кир.

– Есть, – оскалилась она, – мы можем сделать вашу смерть более мучительной и отравить химикатами, которые использовались нацистами во Второй Мировой.

Мы примолкли, оставляя каждого наедине со своими мыслями. Уж если и выбирать, то сожжение на костре. Как-то не хочется осознавать, что остатки твоего тела в еще ясном разуме поедают хищники. Хотя, конечно, все три варианта казались мне слишком мазохистскими для одной хрупкой и бледной женщины.

И тут совсем неожиданно голос, вырвавшийся из уст Дэвида, заставил нас всех тихо охнуть.

– Анна?

Суоли встрепенулась.

– Не называй меня так.

– Анна. – Уже настойчивее повторил Дэвид, – Анна. Дочь бедного помещика-вдовца, имеющего помимо прекрасной дочери красавца-сына. На его двенадцатилетие во время Великого Голода его разорвали волки. Тебе на тот момент было четырнадцать, ты сильно горевала.

Он замолкнул, наслаждаясь каждой ее блестящей в свете факелов слезинкой. Ее глаза изменились… Они перестали излучать жестокость, какую прежде таили в себе…

– Вы выживали как могли, – как можно трагичнее продолжил он, поклонившись, – и в конце концов тебе пришлось убить собственного отца, чтобы выжить.

– ХВАТИТ! – Суоли замахала тонкими ручонками. – Хватит! Зачем ты все это говоришь?!

– Чтобы ты вспомнила, что у тебя была семья, – вклинилась я. И даже в этой напряженной ситуации услышала Сонькино «суется куда не попадя». – У нас, например, тоже была семья.

Я на момент задумалась: откуда Дэвид знает столько много о ней?, но потом предположила, что, наверное, в свободное от выживания время он увлекается изучением их истории втайне от них же самих.

– Мы тоже многих потеряли, – добавил Кир. – У меня нет матери, она скончалась от рака легких, когда мне было лишь пять. И что? Что, черт возьми? Эта чума двадцать первого века бывает в каждой третьей семье, но, черт возьми, никто не устраивает войны из-за того, что они теряют родственников! Никто не виноват в этом! Мы не

виноваты в том, что ты пережила во время Второй Мировой! Пойми это, Анна!

Мне было интересно и грустно наблюдать со стороны, как Кир и Дэвид ломают эту хрупкую предводительницу песочного племени. Мы должны это сделать – твердил мне мозг. Это наш единственный шанс на спасение.

– Просто отпусти их, – пробормотал Дэвид. – Если хочешь – оставьте меня, насадите на кол и отдайте на растерзание своим подопечным, но, Анна, отпусти их.

Я дернулась. Перевела взгляд на Дэвида, у которого не дрогнула ни одна мышца, когда он произнес эту фразу.

У него-то не дрогнула. А вот ты уже вся залилась слезами, как маленькая наивная школьница. И что? А вот и ничего. Полюбила дикаря, как же смешно.

– Анна, – воззвал парень. – Анна. Анна. Их ждут. Отпусти их.

Я не вытерпела, и, подползая к Дэвиду, цепко схватила его за руку и просипела:

– А как же ты?!

–Что? – он грустно усмехнулся, – не сам спасусь, так вас отсюда вытащу.

– НЕТ! – Я еще сильнее въелась своими ногтями в его кожу. – Не бросай нас. Пожалуйста.

Но он не ответил, только грустно улыбнулся уголками губ, как это может делать только он. А потом, покосившись на Анну, услышал её надменный голос:

– Ну хорошо. Умеете же вы меня уговаривать. Ты остаешься тут, а взамен получаешь карту для своих друзей. Мы решили.

Мне показалось, что меня облили холодной водой.

Нет. НЕТ. НЕТ.

– НЕТ! – я широко раскрыла глаза, – Дэвид, скажи, что ты пошутил. Скажи. Умирать ради нас глупо. Лучше я останусь с тобой. Прошу… Нет, НЕ СМЕЙ!

– Успокойся, Аза, – он легонько побил меня по щекам. – Ай, и отцепись от меня уже наконец! Послушай… Послушай. – Убедившись, что никто не подслушивает, он прошептал: – У вас есть шанс, я тебе говорю точно. Анна покажет вам карту, она находится около трёхсот ярдов отсюда, совсем недалеко, в песочных иглу. Я сам видел, но не мог подойти на это расстояние к ним. И вы по ней сможете найти путь обратно на большую землю. Все будет хорошо.

Я хотела что-то ответить ему, сказать, что это неправильно, либо мы уходим вчетвером, либо погибаем все вместе, но слезы заполонили мое лицо и не дали вставить буквально ни слова.

Дэвид подушечками пальцев аккуратно вытер мои слезы.

– Все будет хорошо. – Он обнял меня. – Я обещаю.

***

Я должна была радоваться, когда нас вывели из подземелья и выдворили из крепости наружу под строгим присмотром, но мое сердце обливалось кровью за жизнь Дэвида. Ноги подкашивались. В горле застрял ком, который нарастал с каждой секундой, проведенной без него, и так и грозился перекрыть доступ к кислороду.