Город спит, просыпается магия

Алевтина решительно открыла дверь и вошла в комнату. Страшное существо с вывернутыми суставами впилось в неё жёлтыми гноящимися глазами.

– Шшшштооо, не помог тебе твой экзорциссссст? – прошипело оно, царапая страшными когтями бетонную стену. – Ты должжжжнаааа жжжжжжиииитть ссссо мнннной… Заботииииитьсссся обо мнннеееее… Ты не уйдёшшшшь… – И тварь, некогда бывшая её мамой, тоненько захихикала.

Алевтина, не глядя на неё, подошла к окну, сорвала с него одеяло и распахнула ставни. В комнату хлынули давно не бывавшие в ней свежий воздух и солнечный свет.

– Не поможжжжет, – подсказала тварь. – Я не боюсссь ссссвета…

«По собственной воле,» – подумала Алевтина. «Ты свободна, мама!»

И шагнула в окно.

Большая тёплая

Аркадий Рэм

На закате пришлось драться с парой дымных червей, сочившихся бордово-гнилостным светом. Как Бо́сик ни прятался, как ни старался избежать боя, но крупные шустрые твари всё равно учуяли его и бросились в атаку. Жёлтая игла в руках Бося без устали дырявила тела врагов, оставляя строчки рваных отверстий, вынуждала тварей яростно шипеть и шарахаться в сторону.

Но вскоре Бось понял, что гадины ему не по зубам. Он оглушительно взвизгнул, заставив противника снова отпрянуть, развернулся и понёсся прочь.

По сторонам замелькали полуразрушенные небоскрёбы, заваленные мусором городские площади и гнутые остовы мёртвых уличных фонарей. От набранной скорости мир вокруг привычно смазался. Пучки света пролетали мимо, вытягиваясь в горизонтальные полосы. Всё слилось в одно сплошное полотно бесконечных цветных линий.

А черви летели следом, уже нагоняя.

Бось рыбкой нырнул вбок, но попал не в один из переулков Города, как планировал, а влетел прямо в ткань размазанных нитей. Проскользил, раздвигая их телом, и кубарем вывалился в новое пространство.

Первые секунды Босю казалось, что его засосало в огромный ткацкий станок – вокруг мерцали разноцветные нити, напряжённые до звона. Они тянулись в разных направлениях, беря начало где-то далеко в одной стороне и убегая в бесконечность в противоположной, и таяли в серой дымке.

Бось летел по инерции, кувыркаясь и сжавшись от испуга. Но быстро собрался и ухватился руками за ближайшую нить, тормозя. Замер, вытаращив круглые светящиеся глаза.

– Де? Хде? Где я? – с хрипом выдохнул он, крутя патлатой головой.

За свою жизнь он полностью изучил Город. От шпилей храма, покрытых слоями липкой сажи, до полузатопленных катакомб под землёй. Благодаря странным свойствам тела Бось спокойно проходил сквозь стены домов, любые заборы и каменные завалы. Не было места, куда бы он не забрался в поисках врагов и еды. Даже изучил зоны, где обитали Жирные под защитой Колючек.

Но здесь! Здесь он ещё никогда не был. Бось намертво вцепился руками и ногами в нить, больше похожую на толстую трубу, и изучал пространство вокруг. Через несколько минут он успокоился.

«Здесь так тихо и мирно. Неужели в Городе есть такие места?»

Каждый его день, каждая минута – это драка. Бой за свой свет, за свою жизнь. И если удавалось пару раз в месяц подремать, то сон больше выматывал, заставляя вздрагивать и распахивать глаза, ожидая удара.

А это место напоминало о времени, когда он жил с Большой тёплой. Она кормила приёмыша своим синим светом, называла «Босиком» и рассказывала истории о Городе – где кто обитает, кого бояться, а кого не стоит. Она просила избегать лишних драк и укрываться при малейшей угрозе.

Бось горько хмыкнул, вспоминая её слова:

– Никогда не бей первым! – шептала Большая тёплая засыпавшему малышу. – Убегай! Убегай и прячься!

И Босик прятался за её полупрозрачным бочком, укрывался в её свете несколько лет, пока рос.

Большая тёплая оказалась немного наивной. В Городе простым бегством не обойтись – тебя найдут везде, если захотят. Лучше ударить первым и выпить врага, чем вечно хорониться в городских щелях и глубоких подвалах.

Бось вздохнул, пытаясь отогнать плохое воспоминание. Как бы они ни скрывались, но их всё равно нашли Жёлтые колючки. Хищные твари напали неожиданно, вынырнув из-под земли. Они технично располосовали всё тело Большой тёплой и выпили её, дрожа от удовольствия.

Видимо, с испугу Босик ринулся тогда в атаку, визжа от страха. Он ломал руками длинные иглы, пинал тварей и грыз их тела из последних сил, захлёбываясь в собственной ярости.

Так он остался один. А в правой руке у него теперь навсегда зажата длинная жёлтая игла с зазубринами. За последнее время он с ней почти сросся…

«Хм! А здесь тепло».

Бось даже стал чуть-чуть задрёмывать. Он любил тепло, любил каждой частичкой своего сердца. А ещё он дико устал. Не телом – оно у него сильное, жилистое, хоть и маленькое. Устал головой.

Очнулся резко, от слабого света, упавшего на его лицо. Да – оказалось, он провалился не слишком глубоко. Слева чуть наискосок тянулась большая тёмно-фиолетовая нить, в её пульсирующем боку осталась пробитая Босем щель. Через неё можно было разглядеть кусочек Города и рыскавших там в поисках еды обитателей.