Городская акварель

И они брали билеты и входили внутрь, в гулкий полумрак фойе, где по кругу шел еще один ряд мраморных колонн, между которыми прятались секции гардероба, и где вход в зал украшали тяжелые бархатные портьеры, подвязанные золотистыми шнурами с кистями, отчего плотная ткань образовывала объемные складки.

А потом они находили свои места, пробирались к ним, и оркестр, все музыканты которого всегда были одеты в блестящие, переливающиеся концертные фраки, вдруг взрывался бравурным маршем в ярком свете цветных прожекторов, светящих то оттуда, то отсюда, а то и откуда-то сверху, чуть ли не из-под купола.

На каждом представлении было много детворы. Все переговаривались, показывали руками в сторону арены, пили лимонад, жевали печенье или конфеты, и никто им не говорил, что так вести себя нельзя. Лика как-то спросила деда Леву, действительно ли можно вскакивать с мест и вскрикивать в восторге прямо во время выступления артистов, но тот только улыбнулся внучке:

– Ты понимаешь, это ведь не театр, это – цирк! Здесь так все и устроено, чтобы и те, кто разбирается в тонкостях циркового искусства, могли оценить мастерство артистов и оригинальность их номеров, и совершенно случайно пришедшая публика получила от представления удовольствие. Посмотри вокруг и ты заметишь, люди приходят в цирк отдохнуть, посмеяться над старыми шутками, испугаться за артистов, если номер опасный, порадоваться за них, когда сложный номер окончился хорошо или если сами артисты необычные и вызывают симпатию.

Дед Лева говорил с пятилетней Ликой как с большой, внимательно следил за ее реакцией, и она слушала его негромкие пояснения с интересом. Она давно уже заметила, что не со всеми детьми так разговаривают их взрослые, и она гордилась их с дедом Левой доверительными беседами.

– Ну, то есть когда собачки бегут по кругу и перепрыгивают друг через друга, это вроде старой шутки? – спросила она.

– Да, наверное, но ведь сколько труда нужно приложить, чтобы этих животных вырастить с маленького-маленького возраста, научить их доверять человеку, сделать из них настоящих цирковых артистов. Думаешь, это легко?

– Не-е-е-е, думаю, трудно, дед. – Лика хитро прищурилась. – А где они живут? Они со своими хозяевами-дрессировщиками в их квартирах живут?

– Может, кто-то и там живет, но многие, я думаю, живут в цирке в вольерах для животных-артистов. Кстати, и люди-артисты тоже часто живут в цирке или около него, в вагончиках, например.

– Да?! – только и вырвалось у Лики. Это известие ее явно поразило.

Она продолжала внимательно наблюдать за тем, как собачки вальсировали на арене, но думала о том, можно ли жить в вагончике с собаками, если в их отдельной двухкомнатной квартире невозможно развернуться, когда там живет четверо. Она попыталась представить, что она сама живет в вагончике, и у нее это не очень получилось – там же не будет ни стола, за которым можно рисовать или рассматривать иллюстрации, ни книжных шкафов, куда книги следует убирать на ночь, там все точно будут «друг у друга на головах», как говорит бабушка Мила, да и собаки еще! Да, нелегкая у них жизнь…

Номер закончился, дрессировщица – хозяйка собачек раскланялась и грациозно удалилась. За ней последовали ее питомцы, самого маленького из которых она унесла под мышкой.

На арену выбежали два клоуна. Один – рыжий, в ботинках не по размеру, клоунском комбинезоне и широкополой шляпе, другой – почему-то одетый в костюм Карлсона. Между клоунами начался какой-то диалог, суть реплик которого Лике была не совсем понятна. Она было обернулась к деду Леве спросить, о чем говорят на арене и почему все хохочут, но тот и сам смеялся, и она подумала, что, наверное, не важно, что они выкрикивают своими сорванными голосами, важно, как они роняют друг друга и отбирают друг у друга какие-то обручи и шелковые носовые платки. Клоуны они, одним словом, у них такие роли.

Но вот следующий номер оказался совсем другим. На арену выскочили молодцеватые парни, кто коренастый, кто совсем худенький, и пара стройных девушек небольшого роста. За ними появились их помощники с какими-то блестящими металлическими палками в руках.

– На арене лауреаты международных конкурсов, братья и сестры Куницыны! – раздался торжественный голос конферансье.