Читаем Господин Гексоген полностью

В галерее медленно меркнул свет, отчего яснее становились видны разлив реки, синий сумрак вечера, очертания города. Начинала звучать яростная, сладострастная музыка. Под ее огненные ритмы из темноты приближался вертолет. Щупал небо голубым прожектором, зажигал на реке ртутное плещущее пятно, скользил по галерее слепящей секирой. Вертолет повис перед мостом, раскрыв над собой серебристый зонтик винта, опираясь на голубой столб света. И в этот свет, как в прозрачный колодец, по едва заметной мерцающей струне стала спускаться обнаженная женщина. Спускаясь, она танцевала. Откидывалась назад, расплескивая руки и роняя длинные волосы, и казалось, сейчас она сорвется и блестящей каплей упадет в реку. Прижимала грудь к едва заметному канату, вытягивала назад напряженную ногу, стремительно начинала вращаться, и тогда казалась, что это бабочка, насаженная на голубую иглу, трепещет, силится вспорхнуть и умчаться. Она повисала вниз головой, бессильно свешивала руки, недвижная, с рассыпанными волосами. Вертолет приблизил ее к галерее, так что отчетливо видны были молодая сильная грудь, темные соски, черная ленточка лобка. Она обернулась к восхищенным зрителям смеющимся лицом и стала танцевать в воздухе эротический танец. Отжималась от стальной нити напряженным торсом, круглыми блестящими бедрами, резко поворачивалась сияющим животом и выпуклой плещущей грудью. Кружилась вокруг сверкающей вертикали, делала длинный пластичный шпагат, сворачивалась в живое колесо. Она превращалась в гибкую змею, складывалась в крест, свивалась в вензель под пламенную музыку. Послав воздушный поцелуй ликующей толпе, стала удаляться в лучах прожектора, как небесный ангел, пролетающий над ночным городом.

Еще мерцала в отдалении голубая искра, в которую превратилась небесная танцовщица, как на реке ударил орудийный выстрел. С военного корабля ввысь полетели букеты салюта. На туманных высоких стеблях распускались лучистые хризантемы, золотые шары, алые и фиолетовые тюльпаны. Все небо над рекой превратилось в нарядную клумбу, которая осыпалась, роняла лепестки, отражалась в воде разноцветными лентами, змеями, переливами. Корабль салютовал, усыпанный гирляндами, плескался на радужной воде. Зрители аплодировали, бурно приветствовали седого адмирала, который был горд за свое детище, отвечая легкими сдержанными поклонами.

Еще трепетало после салюта темно-синее небо, похожее на гаснущий огромный экран, как в нем уже вспыхнули лазерные лучи. Под разными углами перекрещивались, превращались в месте встречи в ослепительные точки, блуждали в синеве, охватывали небо серебристой мерцающей сетью, наполняли летучим дождем. Из этой зыбкой сети, сквозь голубые серебристые струи полетели птицы. Сотни голубей были выпущены с реки. Взмыли к мосту, влетали в лазерные мельканья.

Гости были в восторге. Патриарх, вначале смущенный появлением обнаженной плясуньи, теперь был удовлетворен. Ибо голуби, как посланцы неба, являли собой знамение одухотворенной Москвы, набрасывали на Мэра отсвет сил небесных. Не успели гости обменяться впечатлениями по поводу ошеломляющего зрелища, как зазвучал знаменитый американский блюз, напоминающий плавное парение, медленные взлеты и сладостное планирование над туманной землей. И под эту упоительную музыку из-под моста стало выплывать многоцветное диво, словно огромный, текущий по волнам ковер, освещенный яркими прожекторами. Самоходная баржа с сооруженной на палубе широкой площадкой выносила на простор громадный портрет Президента, воссозданный из живых цветов. Не того, обрюзгшего, фиолетового, словно ошпаренный баклажан, а молодого, крепкого, налитого неукротимой волей, яростной непобедимостью, каким его запомнил мир на танке, в дни триумфа. Цветы из лучших оранжерей, взлелеянные искусными садоводами, умело расставленные портретистом, вспыхивали росой, переливались всеми оттенками свежести. Казалось, на воде явлена живая икона, ниспосланная с небес.

Мэр торжествовал. Дочь восхищенно провожала плывущее по реке изображение отца. Не удержалась, благодарно взяла Мэра за руку. Все восприняли это как окончательный и необратимый знак примирения. Кончилось противостояние всемогущего, но больного и теряющего силы властелина с яростным московским властолюбцем, который почуял скорый конец владыки и прежде времени напал на ослабевшего соперника. Это была ошибка, ставящая под угрозу мир и покой государства. Теперь эта ошибка преодолевалась – в интересах страны, в интересах властной преемственности, в интересах семейного клана ослабевающего владыки, которому Мэр обещал покровительство и сохранение привилегий.

Перейти на страницу:

Все книги серии Премия «Национальный бестселлер»

Господин Гексоген
Господин Гексоген

В провале мерцала ядовитая пыль, плавала гарь, струился горчичный туман, как над взорванным реактором. Казалось, ножом, как из торта, была вырезана и унесена часть дома. На срезах, в коробках этажей, дико и обнаженно виднелись лишенные стен комнаты, висели ковры, покачивались над столами абажуры, в туалетах белели одинаковые унитазы. Со всех этажей, под разными углами, лилась и блестела вода. Двор был завален обломками, на которых сновали пожарные, били водяные дуги, пропадая и испаряясь в огне.Сверкали повсюду фиолетовые мигалки, выли сирены, раздавались мегафонные крики, и сквозь дым медленно тянулась вверх выдвижная стрела крана. Мешаясь с треском огня, криками спасателей, завыванием сирен, во всем доме, и в окрестных домах, и под ночными деревьями, и по всем окрестностям раздавался неровный волнообразный вой и стенание, будто тысячи плакальщиц собрались и выли бесконечным, бессловесным хором…

Александр Андреевич Проханов , Александр Проханов

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Борис Пастернак
Борис Пастернак

Эта книга – о жизни, творчестве – и чудотворстве – одного из крупнейших русских поэтов XX века Бориса Пастернака; объяснение в любви к герою и миру его поэзии. Автор не прослеживает скрупулезно изо дня в день путь своего героя, он пытается восстановить для себя и читателя внутреннюю жизнь Бориса Пастернака, столь насыщенную и трагедиями, и счастьем.Читатель оказывается сопричастным главным событиям жизни Пастернака, социально-историческим катастрофам, которые сопровождали его на всем пути, тем творческим связям и влияниям, явным и сокровенным, без которых немыслимо бытование всякого талантливого человека. В книге дается новая трактовка легендарного романа «Доктор Живаго», сыгравшего столь роковую роль в жизни его создателя.

Анри Труайя , Дмитрий Львович Быков

Биографии и Мемуары / Проза / Историческая проза / Документальное

Похожие книги

Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука