Господин посол

Как только за Тедди закрылась дверь, Фрэнк с багровым от ярости лицом вылетел из одной спальни и влетел в другую. Джуди скрестив ноги сидела на кровати и сворачивала самокрутку с травкой. В комнате висел дым от двух уже выкуренных.

- Какого дьявола ты здесь делаешь? - взревел он.

Джуди безучастно посмотрела на него.

- А как ты думаешь?

- Вся чертова квартира провоняла этой дрянью! Если эта англичанка...

- Успокойся, Фрэнк, - сказала Патрисия, которая только что вошла следом. - Тедди говорила, что сама любит побаловаться.

- Успокойся, черт меня дери! Запах этой дряни... Если сюда придут копы... Господи Иисусе!

- За травку никого уже не сажают, Фрэнк, - сказала Джуди.

- Нет? Ну, может в том придурковатом мире, в котором ты живешь, и не сажают. А в настоящем - да, - он схватил с кровати пакетик с марихуаной. Эта гадость отправляется в сортир. Вместе со всем, что у тебя осталась.

Патрисия бросилась вперед и схватила его за руку.

- Нет, - сказала она.

- Что ты говоришь? Какого черта это значит?

- Я говорю - нет, Фрэнк, - мрачно повторила Патрисия. - Ты не выбросишь это в сортир.

Стоя лицом к лицу с Патрисией, Фрэнк долго сердито сопел, сжимая пакетик марихуаны в кулаке и переводя взгляд с её лица на свою руку, в которую она вцепилась.

- Почему, Патрисия? - наконец спросил он низким и хриплым от ярости голосом.

- Потому что я хочу её курить, вот почему, - ответила она. - Это единственное, что у нас осталось, и без неё я не могу. И не хочу слушать твои проповеди.

Сразу после полудня Патрисия с Джошем сидели в гостиной и дымили самокрутками, которые сворачивала Джуди. Увидев, что они собираются делать, Фрэнк молча удалился в кухню и угрюмо уселся за стол. Немного погодя он прошел в большую спальню и завалился на кровать.

Марк с Памелой отправились за покупками. Джуди сторожила посла и Николь. Пленников оставили в маленькой спальне, потому что Тедди могла в любую минуту вернуться. На время им освободили руки, но только чтобы они смогли освободиться от пластыря, а потом наручники надели снова. Теперь они лежали на матрасе в неудобных позах со скованными руками и лодыжками. Посол хранил молчание, но Николь постоянно чего-то просила - то воды, то ослабить наручники, то положить под голову подушки - пока Джуди не посулила огреть её револьвером, если она не заткнется.

Патрисия наконец сбросила желтое трико. Она выстирала свои вещи, и пока разгуливала в майке Фрэнка и грубых голубых шортах, которые ещё раньше одолжила у Джуди. Сейчас она сидела на корточках возле кофейного столика, и они с Джошем передавали самокрутку друг другу.

- Нам с тобой нужно поговорить насчет Фрэнка, - сказал Джош. - Лучше сделать это сейчас, пока ещё не поздно.

Патрисия осторожно оглянулась на закрытую дверь, за которой Фрэнк вроде бы спал. Но ведь на самом деле он мог подслушивать у замочной скважины. Впрочем, решила она, какая разница: если они будут говорить тише, он не услышит, даже если и подслушивает.

Джош протянул ей самокрутку, проследил, как она затягивается, потом сказал:

- Мне нужно знать, переменила ли ты свое мнение.

Она нахмурилась, запрокинула голову и глотнула, чтобы дым проник глубже. Потом, не выдыхая, спросила:

- Ты о чем?

- Вы с Фрэнком крепко подружились, - сказал Джош. - Заботитесь друг о друге. Ты прыгаешь к нему в постель, как будто ты его жена.

- Это мое дело. О чем ты говоришь? Ты мне уже не веришь?

- Я тебе верю, - отмахнулся Джош. - Но спрашиваю: ты не переменила свое мнение? Я говорю, ты передумала о том, что нужно сделать с Фрэнком?

- Сделать, чтобы забрать у него деньги?

- Да. Чтобы забрать у него деньги.

Вместо того, чтобы передать самокрутку Джошу, Патрисия снова затянулась. Глядя поверх облака дыма на сосредоточенное лицо Джоша, она пожала плечами.

- Да или нет? - настаивал Джош.

- Мы должны забрать у него деньги, - сказала она. - Они нужны для наших целей, а не для его сладкой жизни.

Джош кивнул.

- Да. Они нужны для дела революции. Именно потому мы всем рискуем.

- И сейчас тоже, - сухо заметила она.

- Ладно, - буркнул Джош. - Фрэнк нам нужен, пока мы не получим деньги на руки. Это самая сложная часть операции, и она лежит на нем. Заявлять о своих правах можно только после того, как деньги будут у нас.

Патрисия кивнула.

- Лучше бы тебе быть до конца уверенным в том, что делаешь. Иначе можешь остаться с носом.

- Знаю, - кивнул Джош. - Мы с Марком обсуждали, как это сделать. И вот что решили: с деньгами мы, конечно, вернемся сюда. Миллион наличными - груз солидный. Здесь мы их проверим, чтобы убедиться, что все здесь, что это настоящие деньги, что это старые купюры и их серийные номера не идут один за другим. Потом мы их разделим. И вот тогда займемся Фрэнком.

- Если раньше он не займется вами, - хмыкнула Патрисия и с неохотой затушила в пепельнице самокрутку. Тут же она взяла следующую, но прикуривать не стала.

Джош молчал, обдумывая её слова. Потом спросил:

- Полагаешь, он может?

Девушка пожала плечами.

- Ты думаешь, только мы настолько подлые, чтобы предать партнера, с которым работали и который прошел с нами сквозь ад?