Читаем Господин Пунтила и его слуга Матти полностью

Пунтила. Мне нужны посильнее. (Оглядывая рослого детину.) Этот неплох, и сложение у него примерно подходящее. Вот только ноги мне не нравятся. Ты, наверно, больше на месте сидишь, а? А руки у него короче, чем у того, низенького. Но у того руки уж совсем не по росту. (Низенькому.) Как ты насчет торфоразработок?

Толстяк. Разве вы не видите, что я договариваюсь с этим человеком?

Пунтила. Я тоже с ним договариваюсь. И не желаю, чтоб вы вмешивались.

Толстяк. Кто вмешивается?

Пунтила. Что за бесстыдный вопрос! Терпеть этого не могу! (Работнику.) В «Пунтиле» я плачу полмарки за метр. Можешь явиться в понедельник. Как тебя зовут?

Толстяк. Это хулиганство! Я стою и договариваюсь с этим человеком, как я его устрою со всей его семьей, а вы встреваете. Некоторых людей вообще нельзя допускать на рынок.

Пунтила. А, у тебя есть семья! Я могу всех пристроить. Твоя жена может работать в поле? Она у тебя сильная? Сколько у тебя детей? Сколько им лет?

Низенький работник. У меня трое. Восемь, одиннадцать и двенадцать лет. Старшая – девочка.

Пунтила. Пригодится на кухне. Вы точно для меня созданы. (Матти, так, чтобы толстяк слышал.) Ну что ты скажешь! Видишь, как нынче себя люди ведут?

Матти. Просто слов нет.

Работник. А как у вас насчет жилья?

Пунтила. Жить будете по-княжески. Дай-ка твою расчетную книжку, я посмотрю ее в кафе. Стань там, у стены. (Матти.)

Вот тот бы мне подошел по росту. Но у него слишком хорошие штаны. Он не годится. Ты должен особенно приглядываться к одежде. У кого она слишком хороша, тот сам слишком хорош для работы. У кого чересчур рваная, у того, значит, характер плохой. Я человека насквозь вижу с первого взгляда. На возраст я не смотрю. Старики работают не меньше, а то и больше: боятся, что их уволят. Для меня главное, какая у человека душа. Жуликов мне, конечно, не надо, и чересчур умных я тоже не люблю. Целый день высчитывают рабочие часы. Этого я терпеть не могу. Я хочу быть в дружеских отношениях с моими людьми! Мне надо бы еще коровницу нанять, напомни мне. Но сначала подбери еще одного или двух батраков, чтобы у меня был выбор. А мне надо по телефону поговорить. (Уходит в кафе.)

Матти(рыжему работнику). Мы ищем работника для поместья «Пунтила». Для торфоразработок. Я только шофер, мое дело маленькое. А сам пошел звонить по телефону.

Рыжий. А как там, в – «Пунтиле»?

Матти. Средне. Четыре литра молока. Молоко хорошее. Картошку, говорят, тоже дают. Каморки маловаты.

Рыжий. А школа далеко? У меня девчонка школьница.

Матти. Час с четвертью ходу.

Рыжий. По хорошей погоде – это пустяки.

Матти. Летом – пустяки.

Рыжий(после паузы). Я бы охотно взял это место. Я ничего хорошего не нашел. А уж скоро конец биржи.

Матти. Я с ним поговорю. Я скажу ему, что ты скромный, он это любит. И не жулик. А он сейчас «поговорит по телефону» и станет добрее. Вот он идет!

Пунтила(выходя из кафе в самом лучшем настроении). Ну, нашел что-нибудь? Мне еще надо поросенка купить. Марок примерно за двенадцать. Напомни мне.

Матти. Вот этот – стоящий парень. Я запомнил, как вы меня учили, и обо всем его расспросил. Штаны он зачинит, только у него сейчас ниток нет.

Пунтила. Хорош. Огневой парень. Пойдем со мной в кафе, там договоримся.

Матти.

Надо с ним поладить, господин Пунтила. Скоро конец биржи, и ничего другого он уже не найдет.

Пунтила. Почему же нам не поладить, раз мы друзья? Я всегда полагаюсь на твой глаз, Матти. И тогда все идет хорошо. Я тебя знаю и ценю. (Указывая на тощего работника.) Этот тоже был бы неплох. Мне его глаза нравятся. Мне нужны люди для торфоразработок, но и в поле пригодятся. Идем со мной, поговорим.

Матти. Господин Пунтила, не хочу вам противоречить, но этот вам не подойдет, он у вас не выдержит.

Тощий работник. Ну, слыханное ли это дело, откуда ты знаешь, что я не выдержу?

Матти. Там летом работают одиннадцать с половиной часов! Я не хочу, чтобы вы потом разочаровались в нем, господин Пунтила. Вы же его потом сами прогоните, если он не выдержит или если вы на него посмотрите завтра.

Пунтила. Пойдем в кафе.

Первый работник, рыжий и тощий идут за Пунтилой и Матти по направлению к кафе, где все садятся на скамью.

Эй, вы там, кофе! Прежде чем мы начнем, я должен выяснить с моим другом одну вещь. Матти, ты уже заметил, что у меня чуть не начался припадок? Помнишь, я тебе рассказывал о моих припадках? Я очень плохо разговаривал с тобой. Если бы ты мне тогда влепил хорошую оплеуху, я бы тебя понял. Можешь ты меня простить, Матти? Я не могу целиком отдаться делам, когда я думаю, что между нами что-то стоит.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека драматургии Агентства ФТМ

Спичечная фабрика
Спичечная фабрика

Основанная на четырех реальных уголовных делах, эта пьеса представляет нам взгляд на контекст преступлений в провинции. Персонажи не бандиты и, зачастую, вполне себе типичны. Если мы их не встречали, то легко можем их представить. И мотивации их крайне просты и понятны. Здесь искорёженный войной афганец, не справившийся с посттравматическим синдромом; там молодые девицы, у которых есть своя система жизни, венцом которой является поход на дискотеку в пятницу… Герои всех четырёх историй приходят к преступлению как-то очень легко, можно сказать бытово и невзначай. Но каждый раз остаётся большим вопросом, что больше толкнуло их на этот ужасный шаг – личная порочность, сидевшая в них изначально, либо же окружение и те условия, в которых им приходилось существовать.

Ульяна Борисовна Гицарева

Драматургия / Стихи и поэзия

Похожие книги

Смерть в Венеции
Смерть в Венеции

Томас Манн был одним из тех редких писателей, которым в равной степени удавались произведения и «больших», и «малых» форм. Причем если в его романах содержание тяготело над формой, то в рассказах форма и содержание находились в совершенной гармонии.«Малые» произведения, вошедшие в этот сборник, относятся к разным периодам творчества Манна. Чаще всего сюжеты их несложны – любовь и разочарование, ожидание чуда и скука повседневности, жажда жизни и утрата иллюзий, приносящая с собой боль и мудрость жизненного опыта. Однако именно простота сюжета подчеркивает и великолепие языка автора, и тонкость стиля, и психологическую глубину.Вошедшая в сборник повесть «Смерть в Венеции» – своеобразная «визитная карточка» Манна-рассказчика – впервые публикуется в новом переводе.

Наталия Ман , Томас Манн

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХX века / Зарубежная классика / Классическая литература