Господин следователь. Книга четвертая

Правда-то окончательно выяснилась здесь и сейчас, когда невестка мне пест вручила. Невестка, при всей ее любви к свекрови, не родная кровь. Все равно в данном случае она «слабое звено». Уверен на сто процентов — не Агафья, так кто-то другой из членов семьи, которые не кровные родственники, рассказали бы мне правду.

Но зачем Агафье об этом знать? Еще, не дай бог, переживать начнет, а беременным это вредно.

— Тимошу… Тимофея, в тюрьму посадят? — осторожно поинтересовалась Агафья.

— Врать не стану — я бы его посадил, — ответил я честно. — Не надолго, недельки на две. Но еще лучше — выпорол бы, как Сидорову козу. Чтобы он следствие в заблуждение не вводил, и собой, как последний дурак не рисковал. У него жена беременная, а он в тюрьму собрался…

От возмущения я потерял дар речи. Муж на каторгу, жена с ребеночком вслед — красота!

— Вы о ребенке подумали? А свекровь твоя, которая мужа убила, да на сына свое преступление решила повесить?

— Повесить? — не поняла женщина.

— Сыну приписать то, чего он не совершал, — попытался объяснить я.

— Матушка здесь не при чем, — принялась защищать свою свекровь Агафья. — Мужики так решили — Фирс да Тимофей. Нельзя старухе на каторгу идти, помрет по дороге. А Тимофей молодой еще, сильный.

И дурак еще, хотел я добавить. Жене за убийство мужа дадут гораздо меньше, нежели сыну за убийство отца. А Тимофей еще сам себе копал яму, говоря о желании отделиться. Убийство из корыстных побуждений! Лет пятнадцать, не меньше!

Впрочем, так это или нет, не столь и важно, а мне надо «дожимать» свидетеля.

— Агафья Алексеевна, что вы можете рассказать о ссоре? Вы видели, как ваша свекровь ударила вашего свекра?

— Не видела, — покачала головой Агафья. — Ругались они сильно, потом батя матушку ударил, она упала. Он в сени выскочил, она вскочила, да следом побежала. А из сеней опять крики, брань, а потом тишина. Мы в сени выскочили, а там матушка с пестом в руках, а батюшка уже внизу. Потрогали, а он мертвый.

— А вы, или ваш муж пытались вмещаться, разнять?

— Когда старшие ссорятся, негоже молодым вмешиваться.

Странно, разумеется, если сын попросту стоит и смотрит, как отец бьет мать, но правдоподобно.

— Он, значит, мертвый, а вы решили, что начальству скажете, что сам убился? Да еще и по пьянке?

— Про то, что по пьянке, мы волостному старшине не говорили. Сказали только, что поскользнулся и упал. Если, все сойдет, так и слава богу. Матушка по святым местам пойдет, грех отмаливать. А потом в скит уйдет, на покаяние вечное. А дознаются власти, придется Тимофею вину матери на себя взять. Я с малышом — если бог ребеночка даст, вслед за Тимошей пойду, а матушка опять-таки в скит. Не руки же на себя накладывать? А за землей, да за домом Фирс присмотрит. Как вернемся с каторги — не вечно же мы там будем? он все Тимоше возвернет.

Ну да, не вечно. Но с каторги-то еще вернуться нужно. А вот вернет ли брат землю — большой вопрос? Хотя, староверы, вроде бы, не обманывают.

Эх, урядник Микешин, ну кто же тебя просил сочинять? Понятно, что очень правдоподобно — упал пьяный да шею сломал. Но ты сам себя перемудрил.

— И нос вы ему из теста слепили, чтобы соседи да родственники не догадались? Или все-таки догадались?

— Правду только Фирс знал, ему матушка сама рассказала. А кто еще знал, догадался, нет ли — не ведаю. Ни золовки мои ничего не спрашивали, ни соседи, которые на похороны пришли. Если и догадались, то смолчали. Нос-то я батюшке хороший слепила, клейстером приклеила, мукой присыпала. Я, когда маленькая были, из глины любила лепить. А из теста — так даже и лучше. Если пристально не смотреть — ничего не заметно. Да и борода у него густая, я ее со щек на нос припустила.

Так, с этим все более-менее ясно. А теперь главное.

— А из-за чего ругались свекор со свекровью? — спросил я.

Агафья понурилась, поглядывая на меня исподлобья. Чувствуется, что стесняется объяснить причину. А ведь хочет все рассказать. Пришлось задать наводящий вопрос:

— Знаем мы, что Паисий себе кралю нашел. Верно, из-за того и ссорились? Заревновала свекровь мужа? Или из-за чего-то другого? Ну, Агафьюшка, не тяни мочало… Говори уж. Чем быстрее расскажешь, быстрее допрос закончу. И ты поскорее своего мужа увидишь.

Крестьянка совсем не по-крестьянски закусила губу, потом решилась:

— Уйти он хотел.

Глава четырнадцатая

Убийство не из ревности

Агафья собрала для свекрови и мужа корзину, куда запихала разные горшочки, сверточки и не успокоилась, пока сама не отнесла все это дело в дом волостного старшины. Встречаться с «арестантами» я женщине пока не разрешил, но против передачки возражать не стал. Тузов — мужик не бедный, но заключенные, появившиеся в его чулане — это не только бремя ответственности, но и лишних расходов. Просто держать нельзя — кормить нужно.

Вообще, свалившаяся в деревню команда полицейских и следователя — тоже расходы для деревни. Я спросил у Абрютина — не стоит ли выписать мужикам из Пачи какую-нибудь премию или денежную компенсацию за наш постой, но тот только рукой махнул.