Господины Теней (СИ)

Мысли о смерти Рутгера она старательно гнала из головы, иначе ни о каком восстановлении не могло быть и речи. Кроме того, ее тревожили странные слова охотника о ее родителях. Вольный город, о котором упомянул дядя, лежал у подножия Синих гор почти у самой Стены Проклятых. Много легенд ходило о Стене Проклятых и о землях за ней, говорили, что раньше там была господария Олиф, ее жители активно занимались торговлей, много путешествовали, были лучшими мореплавателями. Но однажды корабль привез в порт Олиф мертвую команду. С прибытием этого судна в господарии начались странные события. И простой люд, и господа подвергались нападениям собственных теней, мертвых не успевали хоронить. Живые боялись засыпать в страхе, что во сне собственная тень восстанет против них и выпьет их жизнь. Тогда управитель замка Олиф, осознав опасность событий происходящих в господарии, но не в силах бороться с бедой и, не ведая как бороться, приказал построить стену вдоль всей западной границы своей господарии и не выпускать никого в центральные миры. Эту стену и назвали Стеной Проклятых. Но, как говорит легенда, некоторые жители ослушались приказа господаря и покинули Олиф до завершения строительства стены. Так появилось кочевое племя цыган. Они провели в мир тех, кого назвали Господинами Теней и помогли им добраться до северных границ материка, где царила самая долгая ночь, туда, где вампиры могли жить, не боясь погибнуть под лучами дневного светила.

Немногие рискнули перебраться за Стену Проклятых, но если верить Говорунам, то за стеной сейчас простиралась огромная безжизненная пустыня, а следов господарии Олиф не было и в помине.

Вот в таком странном месте и возник три столетия назад Вольный город: его создали свободные тальды, которые остались без кусочка земли, но не желали становиться арендаторами-альдами господских земель. Поговаривали, что в Вольном городе находили приют и укрытие беглые хати-рабы. На земли около Стены не претендовал ни один господарь, но не только из-за старой предостерегающей легенды, а скорее потому, что земли те были бесплодны. Новые горожане жили ремеслом и торговлей с соседними господариями, здесь находили свое воплощение идеи самоучек-изобретателей - талантливых ремесленников, здесь творили музыканты, художники, архитекторы возводили причудливые храмы, в городе царил дух созидательного творчества. А еще вольный город славился очень богатой библиотекой, которую называли Хранилищем знаний. Рутгер просил Джулию поехать в Вольный город и найти там Серафима. Об этой миссии ей тоже предстояло подумать.

Наконец Джулия выехала на широкий проезжий тракт и сразу различила вдали очертания придорожного заведения.

В трактире она велела накормить свою лошадь, заказала себе хмель и жаркое, а после подозвала хозяина и, вложив в его руку три злоты, велела собрать ей в дорогу необходимое продовольствие. Потом, наконец, поднялась в ?лучшую? комнату в трактире, любезно предоставленную хозяином для ?щедрой госпожи? и провалилась в спасительный сон.

* * *

Джулию разбудила песня, мелодия вкрадчиво проникла в ее сон и заставила наконец отстраниться от объятий Морфея. Девушка открыла глаза, за окошком начинало темнеть зимнее свинцово-серое небо, значит, ночью снова пойдет снег, скроет последние следы вампиров. Но Джулия теперь знала, в каком направлении ей нужно двигаться, она почувствовала, куда держат путь Темные Господины и следы на снегу ей уже не нужны. Эта ее способность или интуиция, как угодно, чувствовать вампиров на расстоянии проявилась как нельзя вовремя. Рутгер относился к этой ее способности как-то настороженно, но, тем не менее, всегда слушался свою племянницу, когда она указывала направление, где следует искать вампиров. Видимо вчера-сегодня от сильной усталости она не ?услышала? след Господинов и потому решила, что потеряла его.

Девушка поднялась с кровати, плеснула в лицо холодной водой из плошки, заботливо оставленной в комнате женой трактирщика, неразговорчивой высокой худой женщиной с некрасивым лицом, и вышла в коридор. Здесь слова песни можно было хорошо расслышать, приятный женский голос старательно выводил слова грустной мелодии:

Твое имя на устах,

Как услада поцелуя.

Я встречала тебя в снах,

И теряла наяву я.

А печаль на челе

И смертная мука в душе.

Неужели тебя

Никогда не увижу уже?

Позови, обмани, заморочь!

Умоляю, любимый,

Прогони из души моей

Вечную ночь!

Подари поцелуй,

Обними меня.

А сердце разбито, разбито, разбито...

И радость забыта, забыта, забыта...

Твое имя на устах,

Как услада поцелуя.

Я встречала тебя в снах,

Потеряла наяву я.