Госпожа

Якову дали срок с конфискацией. Впрочем, конфисковали только дом и имущество которое было невозможно вывезти: мебель, скотину, сельхозинвентарь. Но немало ценностей Ксения сумела вывезти. Первое время в Саратове они жили этими запасами. Но когда пришлось менять документы эти запасы существенно истощились. А потом… потом Ксения Андреевна работать все равно не пошла. Госпожа рождена не для того чтобы работать, она рождена чтобы повелевать. Увы, повелевать она уже никак не могла, тем не менее, умудрялась как-то жить и обеспечивать детей. На саратовских родственников полагаться уже было нельзя. А когда она сменила документы, рядом с ними вообще стало опасно – они знали всю подноготную превращения Буровых в Бурцевых и могли, как проболтаться, так и шантажировать с целью выдавливания денег. Родственники ведь не дураки понимали, что без денег не провернуть дело с документами – значит они у неё есть. К тому времени Ксения Андреевна уже обжилась в городе, а так как женщина была видная и умела одеваться…

У неё появился мужчина, такой которого она сейчас и искала, сидящий на хлебном месте в некоей снабженческой организации. Так за счет добычливого любовника Ксении удалось то, что удавалось далеко не всем родителям в полных и не подвергшихся репрессиям семьях. Её сын и дочь не голодали и не побирались. Хотя за время всей этой нервотрепки пока шло расследование и суд и они жили на птичьих правах дети не имели возможности учиться и пропустили два года… Но как только жизнь немного наладилась, определилось их постоянное место жительства… дети возобновили учебу и к 1940 году они оба окончили семилетку, что означало по тому времени неполное среднее образование и иметь таковое в провинции по факту не могло и половина детей школьного возраста. Тогда молодые люди, имеющие за плечами семилетку встречались куда реже чем в более поздние годы выпускники институтов.

Нет, Ксения более ни с кем не собиралась всерьез связывать свою судьбу, да то было и рискованно, имея на руках сфабрикованные документы. Для неё главным стало поставить на ноги детей. Потому любовники у неё менялись. Жилье также снимали в зависимости от возможностей очередного любовника и отношений с квартирными хозяевами. В то время как прочие жены «врагов народа» гнили по лагерям и питались баландой, а их дети страдали от недоеда и прочих мерзостей в детдомах… Ксения и сама всего этого избежала и детей от лиха избавила. Вроде всего пару-тройку букв в фамилии поменяла, а каков результат!

Но от следующего, надвигающегося уже на всех без исключения лиха, войны, Ксения Андреевна оказалась бессильна. Сыну, поступившему после школы в техникум (такую возможность опять же давала семилетка) в 1941 году исполнилось 20 лет и ничто не могло уберечь его от мобилизации. Ох, как переживала Ксения за сына. Хоть и не вырос Володя таким же энергичным карьеристом как его отец, но парень был видный и смелый. Даже те случившиеся в его детстве допросы не сказались на его психике. Именно на таких любили «ездить» всякие военные начальники советского разлива, посылая на самые рисковые и опасные дела, используя агитационную демагогию. И она себя корила, что не уберегла сына от призыва, не смогла даже через своих хахалей выбить ему техникумовскую бронь, как это делали некоторые.

Впрочем, здесь Ксения к самой себе была несколько несправедлива. Да от мобилизации она его не спасло, но то что сын окончил семилетку и курс техникума, ох как ему помогло. Ведь таких как он не посылали сразу на передовую под огонь, как его сверстников, имевших в лучшем случае лишь начальную школу за плечами, а таковых было большинство, особенно деревенских. Володю направили в офицерское училище. Потому в первый самый страшный период войны он на передовую не попал. Почему не обратили внимание на его липовые документы при зачислении в училище? Так ведь не до того было, война, эвакуация, бардак и убыль в младшем офицерском составе страшная. Да и документы-то были уже не липовые, ибо паспорт выданный на основании липового свидетельства о рождении являлся уже самым настоящим, тем более свидетельство об окончании семилетки или справка из техникума… Таким образом через несколько месяцев после начала войны Володя вместе со своими такими же как он «однокашниками» получил звание младшего лейтенанта и к концу года попал в войска.

Именно с декабря 1941 года Ксения до того весьма равнодушна к религии, вдруг, стала сильно верующей. Теперь она регулярно посещала церковь и ставила свечки за спасение сына… То, что сын на фронте, позволило ей уже во всеуслышание заявлять, что она является матерью офицера Красной Армии. На законных правах она теперь получала паек по продаттестату, который Володя переслал ей с фронта. Так они и существовали за счет того продаттестата и карточки дочери, выданной ей как студентке техникума. Время от времени Ксения продавала оставшиеся от старых времен вещи, а уж когда становилось совсем голодно, в дело шли и остававшиеся у нее империалы.