Госпожа Смерть

Тела Одри, Лорел и Сейдж послужили источником для растительности. Кровь девушек разлилась по линиям, которые Виктория начертила на бесплодной земле, и теперь там были самые толстые корни и лозы, которые все разрастались, укрепляя рисунок заклинания. Тела послушниц послужили не просто удобрением — они стали катализатором.

Виктория нащупала останки девушек и начала их перестраивать, соединять волокна костей, восстанавливать мышцы и воссоздавать плоть из мягкой растительной ткани. Однако она хотела не просто вернуть им прежний облик, а превратить Одри, Лорел и Сейдж в стражей леса. Они будут достаточно сильны, чтобы сразиться с теми, кто неизбежно попытается прервать ее чудесную работу.

Превратив трех девушек в созданий из живого леса, Виктория склонилась над ними и вдохнула в их полуоткрытые губы трепет неудержимой силы жизни.

Они очнулись и пришли в движение. Их глаза открылись, показав зелень радужной оболочки, будто состоявшей из кусочков панцирей жучков-древоточцев. Девушки тяжело дышали. Они раскрыли свои новые губы, обнажив острые белые зубы, и провели по ним розовыми языками. Их спутанные длинные волосы напоминали длиннобородый мох. Девушки вытянули руки, разминая мускулы и любуясь изумительно красивыми телами — идеальными воплощениями женственности, магии жизни, энергии страсти и созидания.

Пробудившись и обретя сознание, послушницы с удивлением взглянули на Викторию и восхитились тем, какой стала их наставница. Виктория не могла видеть своего тела, но ощущала его силу, зловещую красоту и потенциал.

— Виктория, — произнесла Сейдж. Но теперь она была не Сейдж, а одной из трех составляющих воплощения неудержимого заклинания.

— Мать, — подхватили Лорел и Одри.

«Да, — подумала Виктория, — теперь я мать. Мать всего сущего».

— Нам предстоит огромная работа, для выполнения которой у нас есть сила, магия и воля. Первоначально я намеревалась возродить эту долину, вернуть ей плодородие и сделать такой, какой она была когда-то. Теперь я осознала ограниченность своих амбиций. Я получила дар и отныне несу огромную ответственность. На вас, как на мои творения, возложены те же обязанности. — Виктория воззрилась на послушниц. — Благодаря желудю Первозданного древа, у нас есть магия и искра. Настало время воссоздать тот изначальный, первобытный лес — сначала в Язве, затем и дальше, чтобы весь мир снова стал совершенным, таким, каким Создатель впервые узрел его в своих замыслах.

Темно-зеленые губы Виктории изогнулись в улыбке. Три ее прекрасные послушницы кивнули.

— Цветущий и нетронутый мир, — добавила она. — Без скверны человечества.

Глава 61

Саймон преисполнился любопытства и благоговейного страха при виде расширяющегося островка растительности в сердце Язвы. Он торопливо снарядил из Твердыни очередную экспедицию, чтобы посмотреть, что там произошло. Люди отреагировали со сдержанным оптимизмом. Жизнь возвращалась в великую долину. Старший ученый-архивариус сбился с ног, пытаясь найти Викторию, чтобы предложить ей пойти с ними, но, когда никто так и не нашел главу помнящих, он тяжело вздохнул:

— Мы не можем больше ждать. Давайте взглянем на это чудо.

Группа людей спустилась по стене плато и пошла через бесплодные земли. Чертополох при виде зелени вдали взволнованно затараторила, шагая рядом с Никки:

— А может, это займет не так много времени! Может, долина снова станет зеленой, как я и мечтала, и у меня будет шанс увидеть это при жизни.

— Колдунья дала второй шанс всем вам. — Натан отбросил на спину свои прямые белые волосы, шагая рядом с Бэнноном, который держал руку на навершии меча и делал вид, что готов к опасностям.

Никки взглянула на Натана:

— Я убила злого волшебника, но не приписывай мне это возрождение. Оно — не моих рук дело.

— Возможно, у Первозданного древа еще осталась энергия, которую не смог погубить Поглотитель жизни, — сказал Натан. — Она и могла пробудить природу.

Никки недоверчиво посмотрела на зеленую дымку леса, который захватывал запустение. Даже с такого расстояния она слышала шорох веток, шелест трав и гудение жизни.

— Так быстро растет… — Она нахмурилась, глядя на буйную зелень впереди. — Меня беспокоит то, чего я не понимаю.

Натан вскинул бровь:

— Ты недовольна изобилием жизни, колдунья? Она сменила опустошение, и это хорошо, не так ли?

Она сузила глаза:

— Разве?

Раньше, чем ожидалось, группа достигла края пышных зарослей — словно растительность сама двинулась им навстречу. Воздух был пропитан влагой растений, запахом трав, листьев, пыльцы и приторно-сладким ароматом распускающихся цветов.

Чертополох глазела во все глаза.

— Я никогда не видела ничего подобного.

— Поразительно! — воскликнул Саймон, протягивая руки и будто приветствуя буйные джунгли.

Огромные папоротники разворачивали свои листья; деревья с треском тянулись вверх, достигая немыслимых высот за считанные секунды. Казалось, ход времени ускорился, чтобы позволить лесу нагнать то, что было утрачено из-за Поглотителя жизни.