Гостиница «Столица»

Выходит, не справляетесь.

М. Копакин:

У меня в подчинении три человека на двести сорок этажей. Наверху всегда происходит ужасный криминал. Я давно прошу: дайте денег на службу безопасности. Мне нужны сотрудники.

А. Сидоров:

Михаил Евгенич, вот не надо «Ля-ля». Рыба таки гниёт с головы. Если Ваши сотрудники не справляются со своей работой, это многое говорит о Вас как о специалисте.

М. Копакин:

Но господа, это несправедливо!

Д. Великий:

Кстати, Михаил Евгеньевич. Почему Ваши бойцы вечно пропадают наверху, м? Может, они там пьют? Или ещё чего хуже? А Абрам Назарович им за это ещё и деньги платит, получается!

М. Копакин:

Мои люди наверху, потому что внизу никогда и ничего не происходит. А там — постояльцам действительно нужна помощь. Ну не могу я тремя людьми и собой охватить двести сорок этажей!

В. Потнов:

Ну так всё правильно Дмитрий Алекссеевич говорит: не справляетесь. При том самым наглым образом. Я в свои молодые годы и по четыреста этажей держать мог в одиночку!

М. Шейнкман:

Так уж и четыреста?

В. Потнов:

Ну… Я фигурально. Главное, смысл уловили!

М. Копакин:

Если уж на то пошло: Дмитрий Алекссевич, это ведь Вы заселяете по двадцать шумных безграмотных человек в один номер, а не я.

Д. Великий:

Если люди хорошие, почему бы и не заселить?

М. Копакин:

Да они из гостиницы даже не выходят! Они хоть работают, специалисты эти? Или просто мзду заносят, куда надо?

А. Сидоров:

Михал Евгенич!

Л. Совдепкина:

Имейте совесть!

В. Потнов:

Исключительное хамство…

С. Капустин:

Осторожнее в выражениях, Михаил Евгеньевич. Или что, хотите под суд пойти за экстремизм? Разжигать межнациональную рознь тут удумали?! Или чего хуже: ультраправые идеи продвигаете?! А то и вовсе клеветой занимаетесь и в коррупции нас обвиняете?!

М. Копакин:

Да я же ради людей стараюсь!

С. Капустин:

Каких же? Небось с верхних этажей опять, да? А эти что? Не люди, что ли? Ну живут по двадцать человек, ну шумные слегка. Никого ведь не убили пока.

М. Копакин:

Пока…

Д. Великий:

Вы там поогрызайтесь ещё.

М. Шейнкман:

А что там, к слову о безопасности, на двухсотом? Почему пожар был?

А. Сидоров:

На этот счёт не беспокойтесь, я обо всё позаботился. В заключении напишут об очень редком, но иногда случающемся самовозгорании.

Л. Совдепкина:

Самовозгорании чего?

А. Сидоров:

Какой-нибудь старухи, например. Не знаю. Они там придумают.

В. Потнов:

Я в свою очередь прослежу, чтобы эта новость не отразилась на репутации гостиницы.

С. Капустин:

А на самом деле почему пожар был?

М. Копакин:

Какая-то малолетняя пьян с сигаретой уснула. Я говорил с пожарными.

С. Капустин:

Вот всё-то Вы знаете, Михаил Евгеньевич. А что инспектора побили — нет.

М. Копакин:

Да сдался Вам этот Захар! У нас на постоянном практически проживании тысячи людей. Они не живут, а существуют в чудовищных условиях! Тысячи! А вы всё за одного переживаете.

Д. Великий:

Да как Вы смеете!

С. Капустин:

Тихо! Слышите?

Л. Совдепкина:

Что это?

А. Сидоров:

То ли треск, то ли лавина.

Раздаётся шум обрушения здания, одновременно гаснет свет.

Конец первого действия.

Дейтсиве II

Явление I

Михаил Евгеньевич Копакин сидит в холле один. Холл больше не выглядит хоть сколько-то привлекательным. Всё в разрухе, подтёках, трещинах и мусоре.

М. Копакин:

(без иронии, абсолютно серьёзно) Просил, на коленях умолял денег дать, работников найти, но — нет. Отпуск-отпуск. Ремонт-ремонт. И что толку с того ремонта было? Да чего уж на других пенять: сам я виноват, дурак. Сволочь! Смертельно людей подвёл. Неужто нельзя было с тремя молодцами за всем уследить? Я в других гостиницах не бывал, но уверен, там начальники охраны справляются. Не без трудностей, как водится, но всё же. А я что? Всё ныл да ныл Семёну Сергеевичу. Мог же рабочий день себе ещё увеличить хотя бы до восемнадцати часов: как раз на сон шесть часов оставалось. От выходного отказался бы, опять же. Мне ж никто не указ, я ж начальник. Поленился, недосмотрел. Прав Дмитрий Алексеевич, не справляюсь я. Сволочь! Скотина! Душегубец! Столько несчастных жило страшной жизнью, а теперь и той… (досадно со слезами взмахивает рукой) Э-э-эх! Господи! А что, если я специально?! Если бес попутал?! Значит, сам я ему поддался? Есть во мне, по всему выходит, ростки зла?

В зал заходят и рассаживаются все остальные начальники.

С. Капустин: