Государственное управление в России в 2000–2012 гг. Модернизация монетизации

М. Швыдкой: «Мы живем в стране, скажем так, транзитной. Мы переходим от одной формации к какой-то другой. И жить по закону бизнеса, заниматься бизнесом, а бизнес — это жесткая вещь, в сфере, скажем, сталелитейной или агропромышленной и жить по каким-то другим законам в сфере телевизионного бизнеса просто невозможно».

П. Пожигайло: «В Евангелие написано: „По делам их — узнаете их“. У нас огромное количество дел и подвигов человеческих, которых мы сегодня по телевидению не видим. Есть люди, которые строят храмы, помогают школам и детским домам. Их очень много в нашей стране».

М. Швыдкой: «Сегодня есть такое желание у разных групп населения: для того чтобы определиться по части получения денег от Правительства, только себя назвать патриотами. Вот мы патриоты, дайте нам денег, мы создадим патриотическое телевидение, кино, газеты. А вот всем остальным непатриотам не давайте. Это тоже большая ошибка, потому что мы живем в стране с множественностью взглядов на то, что происходит в ней. И все, что находится в конституционном поле, все должно быть, так или иначе, доступно для распространения. И во-первых, и во-вторых должно быть поддержано, это тоже очень серьезный вопрос».

Ну что же, М. Швыдкой, наверное, прав — мы действительно живем в стране «транзитной». Переходим от человека духовного к человеку бездуховному. И выхода, по крайней мере в рамках нынешнего «конституционного поля», как-то не просматривается. Потому что истинные патриоты, то есть те, кто с утра до вечера сидит «в ящике» или «на трубе», вовсе не собираются оставлять свои «делянки». Это они — настоящие рыночники, настоящие бизнесмены и настоящие, широкие демократы. Они — хозяева государства-дома по имени «Россия-2», где так вольно дышит человек-обезьяна.

Но что любопытно: «культурные отношения» между центром и регионами уже обострены до предела. «Сбросив» на плечи местных властей библиотеки, клубы, школы, московские культуртрегеры по-прежнему втолковывают провинциалам, как замечательны «Дети Розенталя», какой интеллектуал и полемист В. Познер со своей Телеакадемией и какие выдающиеся произведения пишут литераторы-фекалисты. Однако многие местные чиновники, прямо-таки по Станиславскому, говорят Москве: «Не верю!» Регионы пытаются защититься от агрессивной антикультурной экспансии — создавая свое законодательство (в Красноярском крае), развивая местное телевидение (в Томске) и просто поддерживая классическую и народную культуру (что можно увидеть, например, в Тамбовской области). Под прессом насилия и зла, растления и кровавого ужаса все равно пробивается настоящая жизнь. Миша Калинин, 17-летний школьник из Череповецкого района Вологодской области, пишет:

Гибнут святыни в огне,

Рушатся храмы,Хором кричат о войнеТелепрограммы…

Топчут рвачей сапогиИсторию тщетно:Знаю, всему вопреки,Слово бессмертно.

Такие ребята — тоже продукт современной культурной политики. Только растущий вопреки ей. И их уже не купишь за долларовую подачку, не прельстишь перспективой «жить по закону телевизионного бизнеса» и не заставишь идти на компромисс со своей совестью. Они пойдут своим путем.

До конца…

2006

Между канализацией и похоронной конторой

В Общественной палате — настоящая «культурная революция». То есть «коренной переворот, резкий скачкообразный переход от одного качественного состояния к другому». Давно ли (каких-нибудь десять-пятнадцать лет назад) толковалось о свободе художника на самовыражение, о губительной — для расцвета искусств — роли государства-душителя. Не то теперь. «…То, что происходит в культуре России, внушает тревогу… Необходимы глубокие системные изменения, которые смогут осуществиться только через переосмысление роли культуры в обществе, роли государства в культуре и меры его ответственности за культурную жизнь страны»