Государственное управление в России в 2000–2012 гг. Модернизация монетизации

Казалось бы, выход в сложившейся ситуации очевиден: необходимо проанализировать тенденции развития информационных потоков, развития ресурсов и рынков, рабочей силы, потребления и четко обозначить пресловутые «приоритеты» конкретно для каждой ступени образования, соотнеся желания с имеющимися финансовыми возможностями. Но этого пути в ближайшей перспективе у нас не предвидится — слишком различны интересы бизнеса, общества, власти, центра, регионов и «глубинки». Согласованной стратегии в результате, при объявленной «модернизации образования» мы пока не видим — как, впрочем, и в других сферах нашей жизни.

Одно радует: главная тайна оптимизации госрасходов, которой занималась комиссия Алексея Кудрина в том, что президентом уже решено увеличить зарплату всем бюджетникам на 33 % в 2004 году, что составляет 160 млрд. рублей и 1 % ВВП. О новых отраслевых системах оплаты труда (по которым было столько шума в Государственной думе) в связи с этим пока не упоминается.

2003

Зачем «сырьевому придатку» образование и наука?

«Не то и не так» — таково ныне главенствующее общественное настроение по отношению к власти. «Букет реформ», преподнесенный восторженному электорату, оказался с шипами. Лето 2004-го прошло в законодательной горячке, а осенью появились первые ласточки народного недовольства — на Горбатый мост у Дома Правительства в Москве вышли сначала студенты, потом педагоги и ученые. Протестовали против ожидаемых реформ образования и науки. Митинги пенсионеров, не довольных монетизацией, на время заслонили предмет осенних волнений (впрочем, весьма умеренных и, что важно, санкционированных самой властью). Однако же «собаки лают, караван идет». Пакет правительственных предложений по реформированию образования и науки скоро поступит в Государственную Думу. Трудно не согласиться с мнением, что «от того, как будет проходить эта реформа, от того, к каким результатам она приведет, будет зависеть, какой будет наша страна завтра» (заместитель Председателя Государственной Думы Георгий Боос). Контуры очередной модернизации отрасли уже достаточно ясны — этому вопросу было посвящено заседание Правительства. Попробуем разобраться в том, что нас ожидает и к каким последствиям это может привести страну.

По просьбам трудящихся

Параллельное сосуществование власти и народа — вещь для России более-менее привычная, однако же власть всегда свои намерения должна выдавать за чаяния народа, чтобы придать вид легитимности своим действиям. К сожалению, этот прием был использован и при проведении упомянутой реформы.

Так, министр образования и науки РФ Андрей Фурсенко последние перемены объясняет «требованиями масс». Реформа, оказывается, была затеяна «по просьбам трудящихся»: «…Времени нет, потому что наука находится в критическом положении. Все ученые взывают: необходимо срочно спасать науку» (из интервью газете «Известия»). Но так ли это? Валерий Черешнев, человек в ученом мире не последний, председатель Уральского отделения РАН, например, утверждает следующее: «Наши дни не сравнить с периодом 1992–1996 годов. То было время полного развала, люди по два-три месяца не получали зарплату. Сейчас наука приобрела опыт, и хотя систему периодически расшатывают извне, наука, как живой организм, научилась группироваться, перестраиваться, уходить от опасности». А на вопрос корреспондента «Если бы вы были всемогущим, что сделали бы для науки?» ученый отвечает: «Оставил бы в покое минимум лет на пять. Наука делается в тиши, ей нужны цель и честно заработанные деньги. Будь я всемогущим, запретил бы науку дергать, что ни год реформировать. Пожилые люди в ужасе: „Нас выгоняют? Но мы же еще можем…“ А на них смотрят ученики и думают: надо уезжать. Почему люди должны изворачиваться, чтобы служить своей же стране?»

Вопрос риторический, но мы все-таки попытаемся попозже на него ответить, а пока заметим, что и перемены в образовании чиновники оправдывают таким же образом! Этот же мотив: школьная реформа нынче появилась потому, что вы ее «сами просили», прозвучал и из уст Исаака Калины, директора Департамента государственной политики в сфере образования, в чьих руках ныне реально и находится наша школа. На одном из ведомственных собраний он заявил, что теперешние «Приоритетные направления…» развития отрасли адаптируют прежние госнамерения, «учитывая мнения потребителей образовательных услуг — учащихся, родителей, работодателей».

Зато в министерских документах, которые были представлены в Правительство, в качестве «проблем» реформы были указаны «отсутствие у работников сферы образования мотивации к участию в преобразованиях» и «низкое общественное участие в проводимых образованиях». Так хотят или не хотят трудящиеся платного образования?! Видимо, одна из задач государственных институтов ныне состоит в том, чтобы убедить население, что да, оно достаточно богато для того, чтобы жить без льгот, платить за школьное образование и поликлиническое обслуживание.

Куда идем?