Государство

При таких предположениях к концу каждого срока правления между государством и оппозицией начнется конкуренция за голоса. Тот, кто представит наилучшую заявку, в назначенное время получит власть на очередной срок. Но какая заявка является наилучшей? Ни у государства, ни у его конкурентов нет таких денег, которые уже не принадлежат кому-либо в рамках гражданского общества. Поэтому никто из них не может предложить гражданскому обществу сумму чистых выигрышей, превышающую ноль. В то же время каждый из них может предложить дать некоторым людям некоторое количество денег, забрав по меньшей мере столько же у остальных. (На этой стадии для ясности изложения считается, что сбор налогов не связан с издержками.) Политика перераспределения, представленная подобным предложением, может считаться заявкой с дискриминационным ценообразованием, где за одни голоса предлагается положительная цена, а за другие — отрицательная, причем ключевым условием является то, что если та или иная заявка выигрывает, то люди, за чьи голоса предлагались отрицательные цены, должны будут заплатить по этим ценам независимо от того, как они голосовали. (Надо полагать, очевидным является то, что люди, за голоса которых предлагаются отрицательные цены, могут рационально проголосовать либо за, либо против рассматриваемой заявки в зависимости от того, сколько им придется платить, если выиграет другая заявка.)

Без потери общности рассуждения мы можем смоделировать двухпартийную систему и рассмотреть только две соперничающие заявки, одну из которых подает государство, находящееся у власти, а другую — оппозиция (которая, конечно, может представлять собой коалицию), предполагая, что вход для потенциальных конкурентов является достаточно открытым для того, чтобы предотвратить сговор между государством и оппозицией, предусматривающий дележ добычи и недоплату за голоса. (Например, в последние годы американская политическая система демонстрирует симптомы зарождающегося сговора

в форме двусторонней комиссии, занимающей место законодательного органа антагонистического типа, в котором конкуренция

привела к патовой ситуации по поводу таких вопросов, как дефицит бюджета или неконтролируемый характер расходов на социальное обеспечение. Несмотря на привлекательность сговора, легкость входа и множество других встроенных элементов конкурентности, на мой взгляд, делают маловероятным то, что власть двусторонней комиссии зайдет очень далеко в попытках вытеснить фундаментальное соперничество «внутренних» и «внешних», т. е. тех, кто находится у власти, и тех, кто к ней стремится.)

Если общество дифференцировано только по показателю богатства, то у государства и оппозиции есть лишь две роли, которые позволяют отличаться друг от друга, — роль сторонника богатых и роль сторонника бедных. Кому какая роль достанется, может определяться исторической случайностью; для наших целей это можно определить, подбросив монету. Заявка-победитель должна привлечь 50,1 % голосов. Поэтому всегда есть 49,9 % людей, чьи деньги можно использовать для покупки голосов 50,1 % избирателей. Если купить больше голосов, они будут потрачены впустую. При таких предположениях ни один рациональный участник не предложит положительных цен более чем за 50,1 % голосов. Если бы он поступил так, то он тем самым забирал бы деньги у менее чем 49,9 %, т. е. предлагал бы перераспределить меньшую сумму среди большего числа людей. Пытаясь заполучить слишком много голосов, он был бы вынужден предлагать более низкую цену за каждый. Поэтому его переиграл бы конкурент, который (как учат будущих генералов) сконцентрировал бы свой огонь на завоевании минимально необходимого и достаточного большинства. В таком упрощенном политическом контексте любой результат выборов, отличный от фактической ничьей, будет доказательством того, что по крайней мере один из конкурентов ошибся в арифметике и вручил победу другому.

Пока все идет хорошо; данная упрощенная схема корректно воспроизводит тенденцию сложного реального мира к минимальным перевесам на демократических выборах в двухпартийных системах, где с обеих сторон компетентные профессионалы стремятся угодить и нашим и вашим и соответственно подстраивают свои предвыборные обещания. Но что при этом, по-видимому, невозможно предсказать, так это победителя. Мы знаем, что выигрывает наилучшая заявка, но не знаем условий конкурирующих заявок.