Государство страха

— О господи, эта конференция! — презрительно поморщился Дрейк. — Эти задницы даже нормальные постеры не могут нарисовать! А Бендикс, лучший наш спикер, так у него, видите ли, семейные проблемы. Жена проходит химиотерапию. Должен был выступить Гордон, но у него судебная тяжба, связанная с какими-то там исследованиями… Вроде бы данные оказались поддельными и…

— Все это мелочи, Николас, — сказал Хенли. — Я бы попросил вас обрисовать проблему в целом, чтобы можно было представить цельную картину и…

Тут зазвонил телефон. Подошел Дрейк, молча выслушал какое-то сообщение. Затем прикрыл микрофон ладонью и обратился к Хенли:

— Давайте продолжим чуть позже, Джон. У меня возникло одно срочное дело.

Хенли поднялся и вышел. На этом запись закончилась. Экран погас.

* * *

Эванс тупо смотрел на черный экран. Возникло такое ощущение, будто он заболевает. Голова кружилась, к горлу подкатывала тошнота. В желудке противно ныло. Он держал в руке пульт управления, но на кнопку не нажимал.

Прошло несколько секунд. Он глубоко вздохнул и подумал: то, что он только что видел, не является таким уж сюрпризом. Ну, разве что Дрейк разоткровенничался больше чем обычно, в частной беседе это присуще большинству людей. И, безусловно, отчаивался, поскольку не удавалось собрать денег. Его угнетенное состояние вполне объяснимо. С самого начала его фонду предстояло побороть апатию самых широких слоев общества. Лишь немногие люди способны мыслить и действовать с учетом перспективы. Общество просто не замечает медленного разрушения окружающей среды. И в данной ситуации это страшно трудная задача — мобилизовать общество на защиту его же интересов.

Борьба еще далеко не закончена. На самом деле она только начинается.

Возможно, это правда, что не удается собрать достаточно денег на борьбу с глобальным потеплением. И Николасу Дрейку больно видеть, что все его усилия идут прахом.

Правда и то, что экологические организации распоряжаются совсем небольшими суммами. Сорок четыре миллиона на НФПР, примерно та же сумма НЦИК, от силы пятьдесят — на Сьерра-клуб. Самыми большими суммами распоряжалось Общество охраны природы: им перепадало в год примерно три четверти миллиарда. Но в какое сравнение могут идти все эти суммы с десятками и сотнями миллиардов долларов, которыми ворочают крупные промышленные корпорации? Примерно такое же соотношение сил, как между Давидом и Голиафом. И Дрейк выступал тут в роли Давида. Как он сам любил говорить при каждом удобном случае.

Эванс взглянул на часы. Как бы там ни было, а пришло время встретиться с Дрейком.

Он вынул кассету из видеомагнитофона. Сунул ее в карман и вышел из дома. И на всем пути прикидывал в уме, что скажет Дрейку. Повторял каждую фразу по несколько раз, оттачивал и полировал, доводил до совершенства. И понимал, что действовать придется крайне осторожно, поскольку все, что он должен был сказать по наущению Кеннера, было ложью.

БЕВЕРЛИ-ХИЛЛЗ

Суббота, 9 октября

11.12 утра

— О, Питер, Питер! — Николас Дрейк тепло пожал ему руку. — Страшно рад тебя видеть. Совсем пропал. Уезжал куда-то?

— Да.

— Но о моей просьбе, надеюсь, не забыл?

— Нет, Ник.

— Да ты присаживайся.

Эванс уселся напротив Дрейка. Тот занял место за письменным столом.

— Ну, выкладывай.

— Мне удалось выяснить происхождение этой поправки в договоре.

— Неужели?

— Да. Вы были правы. Джорджу подкинул эту идею один адвокат.

— Так и знал! Кто же?

— Со стороны, не из нашей фирмы. — Эванс тщательно подбирал каждое слово, старался следовать всем инструкциям Кеннера.

— Но кто именно?

— К сожалению, Ник, остались только бумаги. Проект договора, пункты, подлежащие правке, подчеркнутые красным, на полях пометки Джорджа, сделанные от руки.

— Черт… И когда это они затеяли?

— Полгода тому назад.

— Полгода!..

— Очевидно, уже тогда Джордж озаботился… положением дел. В группах, которые он поддерживал.

— Мне он ничего не говорил.

— Мне тоже, — сказал Эванс. — Нанял себе юриста со стороны.

— Хотелось бы мне видеть эти документы, — заметил Дрейк.

Эванс покачал головой:

— Стряпчий ни за что не разрешит.

— Но ведь Джорджа больше нет.

— Закон о неразглашении действует и после смерти. Смотри «Свидлер и Берлин против Соединенных Штатов».

— Да чушь все это, Питер, сам прекрасно знаешь.

Эванс пожал плечами:

— Но этот его юрист играет строго по правилам, я к без того уже переступил грань дозволенного, рассказав вам так много.

Дрейк нервно забарабанил пальцами по столу. — Вот что, Питер. На проведение тяжбы вануату срочно нужны деньги.

— А я слышал, что иск могут и не подать, — парировал Эванс.

— Ерунда.

— Потому как научные данные не подтверждают повышения уровня воды в Тихоокеанском бассейне.