Готамерон. Часть I (СИ)

— Кто сказал, что ты их не получишь? — прогремел Торакс, выслушав взрыв хохота со стороны ополченцев. — Вечером перед капитулом вас всех ждет жаркая молитва, а теперь за работу, бездельники!

Верф едва не возмутился. Не бывает наказания в виде труда и порки поочередно. Оставалось только надеяться, что келарь просто шутил. Ведь не могли же их так сурово наказать за то, что они, в отличие от полуобразованной братии, добровольно спустились в чертов «Крипторий».

Подойдя к краю, туда, где стоял коренастый ополченец, он заметил, что у его ног к каменным перилам уже привязана веревка.

— Дерьмовые повозки, — по-простецки выругался страж, заметив подле себя юношу. — Ехали как на спине у тролля. Столько этого дерьма в них нагрузили. Пришлось опустошить половину Серой башни. Говорят, Виман отвалил за это дерьмо кучу золотых. Право, чудак этот ваш верховный чародей.

— Где командир? — резко произнес Верф, сменой тона дав понять, что не позволит оскорблять аббата, равно как и дальше говорить про дерьмо.

— Сержант, что ли? — беззаботно ухмыльнулся коренастый ополченец. — Их двое. Румбольд и Фергус. Оба внизу. Осматривают местность.

Услышав знакомое имя, Верф затрепетал. За спиной между тем раздался громовой глас Торакса, обещавшего утроить розги всем лентяям. Верф стрелой помчался к повозке и там стал быстро затягивать веревки вокруг ящиков. В итоге он управился быстрее остальных и даже помог стражникам дотащить всю кладь до края. Дольф, Уотт и сам келарь были немало удивлены такой прытью, не подозревая, о стимуле, который ждал его внизу.

Опасный груз пришлось обвязать с четырех сторон. Серая пыль не только эффектно взрывалась, но и весила немало. Формулу ее изготовления вывел гениальный алхимик Бертран из Ларана в 375 году. Он же, спустя десятилетие, придумал пушку и самострел-шленг. Изобретения широко использовались на море и при обороне морских крепостей, но в открытом бою у стрелков большой популярности не сыскали. Верф слышал, что в пыли Бертрана содержалось много металлической крошки, которая в больших объемах по тяжести ничем не отличалась от слитков железной руды. К тому же она была вредна, как сера, и капризна, как женщина, взрываясь без причины.

Когда ополченцы начали спускать ящики, его и Дольфа впрягли в общую телегу. Уотта келарь оставил возле повозки, а после и вовсе отослал на кухню. Должно быть, к освобождению толстяка-книгочея приложил руку сам аббат. Во всяком случае, такое случалось не первый раз. Им же пришлось срывать мозоли и нести повинность до конца.

К моменту, когда последний ящик достиг дна ущелья, из ворот вышли Виман и Ликир в сопровождении чахлого Кариона, занимавшего в кеновии пост мастера-строителя. Верф, и Дольф одновременно склонили головы, поскольку второй раз за утро аббата еще не видели. Виман выглядел обеспокоенным, и Верф надеялся, что он просто пройдет мимо, но верховный привелитель сразу его заметил, удостоив осуждающим взором, от которого мурашки забегали по коже.

Меньше всего на свете Верф хотел видеть своего наставника таким. С Виманом у него сложились доверительные отношения. Неизвестно, что в нем нашел один из самых влиятельных людей на острове, но факт оставался фактом. Аббат часто давал ему пространные наставления и всячески поощрял, только делал это тайно и на первый взгляд без особой охоты.

Ополченцы в этот момент обвязывали друг друга страховочными канатами. Каждый надел толстые кожаные перчатки. Потом двое из них начали сползать по веревкам вниз. Верф с опаской посмотрел туда, где на узком берегу рядом с бегущей водой стояли две крошечные фигурки и гора ящиков.

— С ума сойти! Ну и высотища, — выдохнул Дольф, вцепившись в перила. — Не представляю, как удильщики каждую неделю могут туда спускаться?

Послышалось мягкое шипение. Верф оглянулся и затаил дыхание, заметив, что Виман, Ликир и доходяга Карион парят над мостом. Все трое находились на одной высоте, раскинув руки в стороны, словно собирались устроить пляску. Окутанные оранжевым свечением нисманты поднялись еще выше, а затем камнем рухнули на дно пропасти. Никто из присутствующих не успел проследить за их падением. Было видно только, как те мягко приземлились на песок рядом с рекой.