Готамерон. Часть I (СИ)

— Нисмасс милосердный… Сержант, тут живой скелет! — закричал Румбольд, заглянув за поворот, и тотчас отшатнулся. — Там еще один. Стоит неподвижно.

— Вот это кеновия! — простонал Бург. — У вас и мертвецов разрешено поднимать?

Верф наотрез покачал головой. Фергус подошел к нему и, положив руку на плечо, спросил:

— Верф, ты хоть примерно представляешь, где мы сейчас? Как нам отсюда выбраться?

— Нет. Не знаю…

— Я знаю, где мы, — подал голос Румбольд. — Судя по всему, у выхода. Там есть лестница.

Ополченец стоял у третьего поворота, освещая факелом продолговатый коридор, ведущий к ступеням. Фергус подбежал к нему как раз, когда тот предусмотрительно бросил факел во мрак. Интуиция его не подвела. Едва пылающий кусок дерева ударился о камни, из тьмы на них ринулись сразу два скелета. Фергус и Румбольд не растерялись, тем более что противники были безоружны, и бросились навстречу, яростно работая мечами. Через мгновение все было кончено и две кучи костей замерли на полу.

— Верф! Дольф! — скомандовал Фергус, глядя на останки мертвецов. — Хватайте Бурга и живо сюда!

Прислушники подхватили раненого стража и подвели к ним. Фергус поднял факел и осветил завернутые в материю кости, чтобы остальные могли хорошо их рассмотреть.

— Это не простые скелеты. Похоже, кто-то из ваших.

Верф и Дольф долго хранили молчание, глядя на расколотые черепа и почерневшие кости, завернутые в алые полуробы с басками. Среди бесформенных куч виднелись и широкие кожаные пояса с пряжками в форме огненных цветков.

— Глазам не верю, — произнес Верф, поднимая один из поясов с почерневшей от времени пряжкой. — Вот они, бедолаги. Те самые дети йоменов!

— Брум и Гимир воплоти… или в костях, — проглотив подступивший к горлу ком, поддержал Дольф. — Похоже, друзья обнаружили это место тридцать пять лет назад, и спустились прямо в руки стражникам.

— Объясните мне, это вообще храм Нисмасса?! — взревел Бург. — Ночью в лесу и то безопаснее.

Фергус решительно зашагал к лестнице, дав понять, что с беготней покончено. Верф его понимал. Ополченец прибыл в кеновию, чтобы доставить груз и обеспечить его сохранность, а не разгадывать древние тайны и воевать с мертвецами.

Проверив стены, Фергус нажал потайную пластину, и дождался, пока перед ним расступятся каменные тиски. Проход оказался узким и напоминал скорее щель, сквозь которую, по задумке строителей, каким-то образом должны были протискиваться рыцари в доспехах. Кроме того, путь наружу преграждал нагруженный продуктами стеллаж. Его Фергус опрокинул.

Один за другим выбравшись из тоннеля, они попали в продолговатое помещение, уставленное ящиками. Повсюду на вбитых в стены крюках висели тюки со снедью. В коробах с соломой лежали заплесневелые сыры. Рядом грудились квадратные ящики с кременгольскими яблоками и прочими фруктами с материка. У двери в маркированных бочках своего часа дожидались остатки солонины, закупленной Тораксом в прошлом году.

— Мы точно в «Яме», — объявил Дольф, поежившись от холода.

— Понятно, почему этот лаз так и не нашли, — заключил Верф, осматривая внутренние стены, составленные из больших каменных блоков. — Тут нет ни плит, ни кирпичей, чтобы спрятать нажимные пластины. Наверное, дверь открывается из соседней камеры.

Стоило ему это сказать, и камни вновь встали на место. Фергус обозлено швырнул факел на пол и ударом плеча выбил запертую дверь кладовой. Верф не стал спрашивать, куда тот идет. Всем и так было понятно. Под ногами лежали три покойника, чья кровь не могла не остаться без ответа.

3-й месяц весны, 11 день, Тридвор

В чувство Грога привел щебет птиц. Первое, что он увидел, открыв глаза, было огромное насекомое. Жук-плавунец размером с ладонь мирно полз по песку, шевеля пышными усиками. Рядом покачивался камыш. Над головой жужжал рой мошкары. Дикая природа севера жила своей жизнью, и он какое-то время был ее частью, покрытый грязью и тиной, лежащий по пояс в воде среди пиявок и насекомых.

Он не помнил, как сумел подняться на поверхность, как ему удалось разорвать водоросли, опутавшие ноги. Руки были обвязаны ими до локтей. Пальцы стягивали стебельки кувшинок. Под одеждой копошились пиявки. За спиной шумел водопад, напоминавший о вчерашнем прыжке. Тело изнывало от боли, и он был счастлив, принимая ее как дар. Мертвецы ничего не чувствуют. Он же встретился с сильнейшими из них и остался жив.

С трудом приподнявшись, Грог осмотрел местность. На поляне рядом с берегом раскачивались сосны. Внизу, между оранжевых стволов, густо рос орешник. Сквозь песок проступала гладкая каменная кладка. По воле случая он оказался в том самом месте, откуда впервые увидел озеро прошлым вечером.