Готамерон. Часть I (СИ)

То, что это не поселение, а военный лагерь Грог догадался быстро, как и то, что никты разбили его недавно. Всего полсотни воинов с гигантом-предводителем и старым шаманом. Последнего он заметил на холме неподалеку. Плечистый никт в расписной хлопковой мантии сидел, подобрав ноги, и зачем-то смотрел в небо. На голове у него был нелепый плюмаж из разноцветных перьев и оленьих рогов. Две худые руки с костяными браслетами лежали на коленях. Что им могло понадобиться на севере? Зачем они построили лагерь так далеко в глуши? Среди них не было материковых собратьев, чей рост, как он слышал, не превышал человеческий. Следовательно, это были дикие никты, приплывшие с Эквитании или спустившиеся с Рудных гор.

Проведя их через лагерь, никты сходу увели трех гримлаков на поляну, где стояли деревянные перекладины и соломенные чучела. Его же предводитель повел на холм к шаману. Пожилой никт с седым пушком на щеках, напоминавшим бакенбарды, осмотрел его предплечье, затем достал из мешочков у пояса какие-то бледные травы и, прожевав их, приложил к рассеченной шкуре. Грог не сопротивлялся, дождавшись, пока рана запечется. Потом шаман извлек из чехла у пояса острую мраморную иглу и, смазав наконечник инструмента зеленоватой мазью, пять раз избирательно уколол его в предплечье. Боль как рукой сняло.

Грог невольно испытал чувство благодарности. Этот никт отличался от тех, что носили топоры и броню. Все что он делал, и даже то, как он молчал, наводило на мысль, что пожилой целитель далеко ушел в развитии от своих собратьев. От людей, впрочем, тоже, раз научился лечить живых существ без заклинаний и зелий. Вооруженный юн-катльем никтфут что-то ему сказал. Жрец ответил. Несколько раз из уст предводителя прозвучало «Га-Рок». Возможно, это было имя врачевателя, хотя никты с тем же успехом могли так называть и гримлаков. Размышляя об этом, он зыркнул на шамана, который теперь для него стал Га-Роком, и вздрогнул. Громила с мечом продолжал говорить, а шаман то и дело ему кивал, но оба водянистых глаза наблюдали за ним. Никт в раздумьях теребил подбородок в том месте, где срастались бакенбарды, словно догадывался, кто на самом деле пред ним.

С холма его увели на поляну с перекладинами. Там он провел весь день. Никты сняли с него намордник и долго учили каким-то командам, подкрепляя их ударами палок. В обед накормили мясом стервятника, и дали миску свежей воды, которую он вылакал досуха. Потом его заставили прыгать через препятствия и ползать на животе, а когда он делал что-то не так или хватал зубами палку, подходил никтфут, и лупил его дубиной изо всех сил. Благодаря извергу в кожаных доспехах, он дважды за день посетил Га-Рока и один раз несколько часов провалялся без сознания, привязанный к столбу. Пока солнце было в небе, на поляне побывали все гримлаки из ямы, и каждый получил по полной, вне зависимости от способностей. Его вместе с ними заставляли не только бегать и прыгать, но и натаскивали рвать в клочья людей. Специально для этого были приготовлены десятки соломенных чучел в тряпках. Их гримлаки терзали с такой яростью, словно это они били их палками.

К концу дня Грог был полностью измотан и растерян. Спрыгнув в яму, он улегся там, где приземлился, и мгновенно уснул. Что-то в нем изменилось. Принимая удары, слушая рычание и вой, чувствуя запах пота и крови, он и сам постепенно стал огрызаться, словно животное. Людей в мире будто бы и не существовало вовсе. Остались только никты, кормившие его сырым мясом, и гримлаки, рычавшие по любому поводу. Прежнего покоя во снах тоже не было. Он видел яркую и четкую картину, очень похожую на видение после трех косяков рваротной травы. Во сне пред ним представали пепельные пустоши с десятками вулканов, коптивших небеса. Люди в этом жутком месте не сидели на месте. Тысячи измученных странников двигались в одном направлении через снежные горы и лесистые долины. Мужчины, женщины и дети носили диковинные мантии и шкуры. Большинство жило в холодных пещерах, питаясь мясом, насекомыми и мхом. День и ночь на них охотились огромные черные волки. Горбатые спины хищников были покрыты роговыми наростами с шипами. Когти на лапах казались черными от запекшейся крови. Волки не ведали пощады, нападая на жертв целыми стаями, очищая пещеры и скалы от людей, оставляя за собой лишь почерневшие кости, а люди, не ведая покоя, все шли куда-то вперед. Он не понимал, что конкретно видит, но чувствовал, что так в нем просыпается память предков, а перед глазами проносятся образы древнего мира, который люди называли Старым Циклом.

Разбудило его тихое рычание. Открыв глаза, он увидел перед собой тень. В свете полумесяца к нему крался Рваное ухо. Намордника на нем не было. На зубах сверкала и пенилась слюна. Грог понял, чего тот хочет и вскочил, но рослому хищнику потребовалось мгновение, чтобы вцепиться ему в предплечье. Грог извернулся, слушая, как трещат суставы, и изо всех сил клюнул вожака острием конуса в шею. Зверь словно и не почувствовал удара, но челюсти разжал.