Говорящие птицы

Все же сапожник был человек настойчивый, упрямый и решил довести обучение ворона до конца. Когда ворон разучил комплимент, сапожник понес его к Цезарю. Но выслушав птицу, тот высокомерно произнес:

— С меня довольно и одного пернатого льстеца! Удрученный неудачей, сапожник уже собрался было забрать

своего ворона и уходить с ним домой. И вдруг, копируя жалобный голос хозяина, ученый ворон воскликнул:

— Плакали мои денежки и мое время!

Цезарь не мог сдержать смеха. Он приобрел и второго льстеца, также заплатив за него изрядные деньги сапожнику. Об этом случае поведал историк Макроб.

Древнеримский ученый и писатель Плиний, автор знаменитой «Естественной истории», рассказывал о жившем в Риме вороне, который каждый день приветствовал и называл по именам Тиберия, Германика и Друза Цезарей.

Сообщение о говорящем вороне есть в сочинениях филолога-гуманиста XVI века Скалигера. Этот ворон, когда хотел есть, звал повара Конрада. Причем, имя этого человека ворон выговаривал так чисто, что незнакомые люди принимали его зов за слова человека.

Интересные наблюдения над ручным вороном провел австрийский ученый-этолог Конрад Лоренц. Длительное изучение поведения этой птицы позволило ученому установить, что у ворона есть особый призывный крик, которым он призывает другого лететь за ним, что-то вроде звучного «краккраккрак». При этом ворон поступает подобно галкам, когда те пытаются заставить своих беспечных детей взлететь с земли и следовать за ними. Для этого ворон подлетает к своему собрату сзади, проносится почти вплотную над ним, покачивая сложенным хвостом и одновременно произносит свое «краккраккрак», несколько раз кряду.

Конрад Лоренц сам вырастил и воспитал этого ручного ворона, и тот везде сопровождал ученого в его длительных прогулках, в лыжных походах и даже в экскурсиях по Дунаю на моторной лодке. Ворона назвали Роу — это слово напоминало крик молодой птицы. Выросший ворон стал преданным другом Лоренцу и научился произносить свое имя. Во время прогулок ворону приходилось в некоторых местах испытывать неприятности, вызывавшие испуг. Он запомнил их и даже старался скорее увести из них своего хозяина. Когда он хотел, чтобы его друг шел скорее или уходил из «опасного» места, он пикировал на него сверху и сзади и, промчавшись у него над головой, покачивал хвостом и снова взмывал вверх. В то же время он косился назад через плечо, чтобы удостовериться, что хозяин следует за ним. Проделывая такие пируэты над Лоренцем, ворон одновременно издавал и призывные крики. Однако вместо обычного птичьего крика он произносил собственное имя:

— Роу! Роу! Роу! — выкрикивал ворон с совершенно человеческими интонациями. Интересно и то, что ворон обращался с этим словом — своей кличкой — только к хозяину, а когда общался с другими птицами, то в соответствующие моменты издавал врожденный природный крик. У него возникла определенная смысловая ассоциация — обращаться к человеку с человеческим словом. Возможно, пишет ученый, у ворона возникла догадка, что слово-звук «Роу» — это призывный крик человека.

Однажды, гуляя вдоль берега Дуная, Лоренц услышал призыв своего ворона. Когда ученый подал ответный крик, большая птица сложила высоко в небе крылья и, со свистом разрезая воздух, стремительно понеслась вниз. Широко расправив крылья, замедлив тем самым падение, Роу легко опустился на плечо хозяина. Такое большое доверие дикой птицы к человеку просто очаровало ученого. Он почувствовал себя вознагражденным за все разодранные книги, унесенные страницы рукописей и за разоренные утиные гнезда, лежавшие на совести этого ворона.

Одно время посетители научно-просветительного уголка имени В. Л. Дурова в Москве видели и слышали говорящего ворона.

— Как тебя зовут? — спрашивает у ворона служитель.

— Воронок, — четко и ясно отвечает птица.

— А как ты любишь, чтобы тебя называли?

— Воронуша! — отвечает ворон.

Разумеется, ворона научили произносить слова люди.

— Трудно ли научить ворона говорить? — спрашивали посетители у руководителя уголка Анны Владимировны Дуровой.

— Не так трудно. Все зависит от настойчивости учителя и способности ученика.

И тут же Анна Владимировна с улыбкой рассказывала историю, произошедшую с вороном ее отца, знаменитого дрессировщика и артиста Владимира Леонидовича Дурова. Случилось это в одном из провинциальных цирков. У В. Л. Дурова был тогда любимый ворон, обладатель звучного баса. Особенно хорошо птице удавались два слова: «Кто там?» Ворон четко и очень громко произносил их при любом стуке. Клетка с говорящим вороном помещалась в этом цирке рядом с конюшней. Там то и произошел этот презанятный случай. Однажды ночью в конюшню забрались воры. Собрали ценную, украшенную инкрустацией сбрую, нарядные седла, шелковые попоны. Пробираясь с узлами к выходу, они чем-то неосторожно стукнули о стенку. Ворон проснулся и тотчас же в полной тишине раздался его громкий бас: «Кто там?» А затем еще раз повторил громче и строже: «Кто там?» Побросав все вещи, воры бросились наутек.