Град Петра

   — Имеющий уши да слышит.

   — Звучит, должно быть, ужасно.

   — Ещё бы! — и Дефо весело расхохотался. — Слух джентльмена не выносит иностранных языков, верно?

   — Вы правы, к сожалению, — государственный секретарь упорно сохранял серьёзность. — Что касается Московии, она для нас то же, что Китай.

   — А игнорировать Россию нельзя. Запоздалое, но важное признание, ваша честь... Правительство её величества опасается, что царь не уйдёт из прибалтийских провинций. Я правильно понял? Могу вас заверить: не уйдёт. Кстати, таково мнение шведа. Это чиновник из посольства.

   — Как его зовут?

   — Извините меня, не скажу. Зачем вам? Всё равно ничего не вытянете. А я частное лицо. Царь строит крепость у моря и намерен основать город с большой верфью. Каково! Не покончив с Карлом... К вашему сведению, в Россию едут архитекторы, лепщики, им обещаны хорошие деньги... Швед говорит, у царя в Ингрии двадцать тысяч войска. Если нужно, он соберёт сто тысяч. Сомневаетесь? Я тоже, но там, в России, кто-то считает. Там масса шведских пленных. Они могли бы и нам пригодиться — вы не находите?

   — Нахожу. Думаю, у нас скоро будет посольство в Москве.

   — Пора бы...

К удовольствию Гарлея, разговор принял деловой оборот. Сановник вышел к экипажу довольный, изрядно нагрузившись пивом. Посох выписывал в воздухе замысловатые вензеля.

* * *

Анна видела царя один раз, пять лет назад, на обеде, устроенном в его честь. Гигантский рост московита, его громкий голос и резкие движения напугали принцессу. Поведение Петра шокировало её. Прилично ли монарху работать топором, лазать по мачтам, сидеть в таверне с матросами? Чураясь знатных лендлордов и духовных особ, посещать кабинеты учёных, где режут на части лягушек. Внимать подозрительным речам Исаака Ньютона, который, как говорят, открыл закон всемирного тяготения, на что в священном писании нет и намёка.

Нечестивый владыка варваров, слышно, запер свою супругу в монастырь, дабы предаваться греху с наложницей. Он и в Лондоне дал волю необузданной страсти, проводил ночи с продажной комедианткой Летицией Кросс и не очень старался скрывать эту связь. Впрочем, при короле Вильяме нравы упали.

Заняв престол год назад, Анна успела навести порядок. Кажется, траур по почившему королю ещё длится — Букингемский дворец замер в безмолвии. Танцы, смех, бальная музыка в опале. Королева любит тишину. Тишину в молельне, посещаемой несколько раз в день, тишину в прочих покоях, полнейшую тишину за столом. Грех чревоугодия она разрешает себе и постоянно отмаливает. Лондонская улица поёт:

Я прославлюсь среди бриттов

Не умом, так аппетитом.До еды охочая,Ем с утра до ночи я.

Закон против распущенности, изданный королевой и ободривший пуритан, сковал ограничениями театры, кисть художника, резец ваятеля. Равнодушная к искусствам, Анна благоволит лишь к зодчему Рену, создателю собора Святого Павла. Громадный купол уже готов, он не уступает римскому. Предстоит ещё возвести две башни. У храма Святого Петра их нет, католики будут посрамлены.

У королевы две фаворитки, две советчицы, — строгая, надменная леди Мальборо, супруга военачальника, и леди Мэшем, уступчивая и мягкосердечная. Влияют на Анну то одна, то другая. Гарлей, испросивший аудиенцию, пытается угадать, которая же взяла верх сегодня.

   — Вы однажды одобрили мою идею, ваше величество...

Королева полулежит в кресле, её тяжёлое тело обмякло, на лице — сытая вялость.

   — Насчёт газеты... Наш голос слабо слышен в Европе. Мы не можем дольше обходиться без газеты — солидной, полезного нам направления.

Он подался назад — так неожиданно выпрямилась Анна.

   — Да, да... Вы принесли её?

Гарлей виновато потупился:

   — Покамест я нашёл подходящего человека.

   — Кого же?

   — Некий Дефо.

   — Сэр Дефо? Что-то я не припомню...

   — Просто Дефо, ваше величество. Но по своим дарованиям он давно мог бы подняться. Острейшее перо, ваше величество. Он дал мне согласие.

   — Де-фо... Из французов?

   — Оборони господь! Привержен нашей англиканской церкви. По образованию богослов.

   — Хорошо. Я верю вам.

Теперь самое трудное. Писака в тюрьме, и королева вряд ли воспримет это спокойно. За что сидит — объяснять долго. Чиновники злы на писаку, придрались к пустяку, обвинение сложное, путаное. Хватит ли терпенья у Анны? Гарлей заговорил, взвешивая каждое слово:

   — Он нуждается в защите, ваше величество. Происки тори... Памфлеты Дефо для них — как для быка красное. Увы! Мы дали волю всевозможным сектантам, а они судят, извращают законы...

   — Этот человек под судом?

   — В Ныогейте, ждёт своей участи...

Главное в его пользу сказано. Королева ненавидит иноверцев, а из двух партий, состязающихся в парламенте, предпочитает вигов. Правда, Дефо ратовал за веротерпимость, но врагов он сумел нажить в обеих партиях и во всех церквах. Неважно. Её величество не станет вникать в подробности.

   — Штраф мы внесём за него.

Браво, дело идёт на лад!.. Сегодня явно взяла верх герцогиня Мальборо, пробудила в коронованной подруге желание управлять.