Граф Монте Кристо 2 часть

"It is possible, Haidee, that so perfect a seclusion, though conformable with the habits and customs of the East, may not be practicable in Paris. Endeavor, then, to accustom yourself to our manner of living in these northern climes as you did to those of Rome, Florence, Milan, and Madrid; it may be useful to you one of these days, whether you remain here or return to the East."	- Послушай, Гайде, быть может, такое восточное затворничество станет в Париже невозможным; продолжай изучать нравы северных стран, как ты это делала в Риме, Флоренции, Милане и Мадриде; это послужит тебе на пользу, будешь ли ты жить здесь, или вернешься на Восток.
The young girl raised her tearful eyes towards Monte Cristo as she said with touching earnestness,	Молодая девушка подняла на графа свои большие влажные глаза и ответила:
"Whether we return to the East, you mean to say, my lord, do you not?"	- Или мы вернемся на Восток, хочешь ты сказать, господин мой?
"My child," returned Monte Cristo "you know full well that whenever we part, it will be no fault or wish of mine; the tree forsakes not the flower-the flower falls from the tree."	- Да, дитя мое, - сказал Монте-Кристо, - ты же знаешь, я никогда не покину тебя. Не дерево расстается с цветком, а цветок расстается с деревом.
"My lord," replied Haidee, "I never will leave you, for I am sure I could not exist without you."	- Я никогда не покину тебя, господин, - сказала Гайде, - я знаю, что не смогу жить без тебя.
"My poor girl, in ten years I shall be old, and you will be still young."	- Бедное дитя! Через десять лет я буду уже старик, а ты через десять лет все еще будешь молода.
"My father had a long white beard, but I loved him; he was sixty years old, but to me he was handsomer than all the fine youths I saw."	- У моего отца была длинная седая борода. Это не мешало мне любить его; моему отцу было шестьдесят лет, и он казался мне прекраснее всех молодых людей, которых я встречала.
"Then tell me, Haidee, do you believe you shall be able to accustom yourself to our present mode of life?"	- Но скажи, как ты думаешь, привыкнешь ли ты к этой стране?
"Shall I see you?"	- Буду я видеть тебя?
"Every day."	- Каждый день.
"Then what do you fear, my lord?"	- Так о чем же ты спрашиваешь меня, господин?
"You might find it dull." "No, my lord.	- Я боюсь, что ты соскучишься.
In the morning, I shall rejoice in the prospect of your coming, and in the evening dwell with delight on the happiness I have enjoyed in your presence; then too, when alone, I can call forth mighty pictures of the past, see vast horizons bounded only by the towering mountains of Pindus and Olympus. Oh, believe me, that when three great passions, such as sorrow, love, and gratitude fill the heart, ennui can find no place."	- Нет, господин, ведь по утрам я буду думать о том, что ты придешь, а по вечерам вспоминать, что ты приходил; и потом, когда я одна, я вспоминаю, я вижу огромные картины, широкие горизонты, с Пиндом и Олимпом вдали; а в сердце моем обитают три чувства, с которыми никогда не соскучишься: печаль, любовь и благодарность.
"You are a worthy daughter of Epirus, Haidee, and your charming and poetical ideas prove well your descent from that race of goddesses who claim your country as their birthplace.	- Ты достойная дочь Эпира, Гайде, нежная и поэтичная, и видно, что ты происходишь от богинь, которых породила твоя земля.
Depend on my care to see that your youth is not blighted, or suffered to pass away in ungenial solitude; and of this be well assured, that if you love me as a father, I love you as a child."	Будь же спокойна, дитя мое, я сделаю все, чтобы твоя молодость не прошла даром, потому что если ты любишь меня, как отца, то я люблю тебя, как свое дитя.