Графиня де Шарни. Части 4, 5, 6

У основания памятника Людовику XV стояли пушки; две из них выстрелили картечью, разметав бегущих на три группы.

Первая побежала по бульвару и была встречена жандармерией, подъезжавшей вместе с батальоном Капуцинок.

Беглецы подумали, что они спасены. Господин де Виллер, бывший офицер штаба жандармского полка, с распростертыми объятиями побежал к одному из всадников, крича на бегу: "Сюда, друзья мои!"

Всадник вынул из седельной кобуры пистолет и выстрелил в него в упор.

При виде этой сцены тридцать швейцарцев и один дворянин, королевский паж, бросились в здание морского министерства.

Там они стали совещаться, что им надлежит предпринять.

Швейцарцы решили сдаться; увидев восьмерых санкюлотов, они сложили оружие и крикнули: "Да здравствует нация!"

— Ага, предатели! — загалдели санкюлоты. — Сдаетесь, потому что деваться некуда? Кричите "Да здравствует нация!" и думаете, что вас это спасет? Не будет вам пощады!

И тут же, два швейцарца упали: одному пика вонзилась в грудь, другой был сражен пулей.

Им сразу же отрезали головы, насадив их на острия пик.

Возмущенные убийством своих товарищей, швейцарцы хватаются за ружья и открывают ответный огонь.

Семь санкюлотов из восьми падают.

Швейцарцы в надежде на спасение бросаются к главным воротам, но оттуда на них смотрит жерло пушки.

Они отступают назад — пушка неумолимо надвигается; беглецы забиваются в угол двора — пушка разворачивается в их сторону и стреляет!

Двадцать три швейцарца из двадцати восьми убиты.

К счастью, пока дым от выстрела не рассеялся, позади пятерых уцелевших швейцарцев и бывшего королевского пажа отворяется дверь.

Все шестеро бросаются в эту дверь, она за ними захлопывается; патриоты не успели из-за дыма разглядеть эту лазейку, укрывшую от них уцелевших врагов; они думают, что перебили всех до единого, и уходят прочь с торжествующими криками, катя за собой пушку.

Вторая группа состояла приблизительно из тридцати солдат и дворян; командовал ею г-н Форестье де Сен-Венан. Окруженный со всех сторон врагами при въезде на Елисейские поля, командир решил, по крайней мере, дорого продать свою жизнь: обнажив шпагу, он во главе своих людей, примкнувших штыки, трижды атаковал батальон, разместившийся у подножия статуи; в этих трех атаках он потерял пятнадцать человек.

С пятнадцатью другими он попытался пробиться на Елисейские поля, но ружейный залп отнял у него еще восьмерых; семь оставшихся в живых разбежались кто куда, но их преследовали жандармы до тех пор, пока не изрубили саблями всех до единого.

Господин де Сен-Венан хотел было укрыться в "Посольском кафе", как вдруг один из жандармов, заметив его, пустил коня в галоп, перескочил канаву, отделявшую тротуар от проезжей части, и выстрелил несчастному офицеру в спину.

Третьему отряду, состоявшему из шестидесяти человек, удалось добраться до Елисейских полей; он направлялся к Курбевуа, повинуясь тому же инстинкту, который заставляет голубей возвращаться в родную голубятню, а овец — в овчарню: в Курбевуа находились казармы.

Однако отряд окружила конная жандармерия и огромная толпа, и всех повели в ратушу, где намеревались отдать их под стражу; на Гревской площади, через которую лежал их путь, собралось две или три тысячи человек; они отбили пленных у конвоя и растерзали.

Молодой дворянин, шевалье Шарль д’Отишан, бежал из дворца по улице Эшель, зажав в каждой руке по пистолету; двое незнакомых людей пытаются его остановить: он убивает обоих; его окружает чернь, хватает и тащит на Гревскую площадь, чтобы там торжественно предать смерти.

К счастью, его забывают обыскать; помимо выброшенных им за ненадобностью пистолетов, у него еще есть нож; он раскрывает его в кармане, ожидая подходящей минуты, чтобы им воспользоваться. В тот момент как он оказывается на ратушной площади, там расправляются с шестьюдесятью швейцарцами, которых только что туда привели; зрелище это отвлекает внимание его охранников; он убивает двоих, стоящих к нему ближе других, потом, словно змея, скользнув в толпу, исчезает.

Дворец покинули: сотня человек, сопровождавших короля в Национальное собрание, укрывшихся у фейянов и обезоруженных; пятьсот человек, чью историю мы только что рассказали; несколько беглецов-одиночек, подобно г-ну Шарлю д’Отишану, счастливо избежавших смерти.

Остальные погибли в вестибюле, на ступенях и площадках лестниц или были убиты либо в апартаментах, либо в часовне.

Трупы девятисот швейцарцев и дворян устилали полы Тюильри!

Часть шестая

I

ОТ ШЕСТИ ДО ДЕВЯТИ ЧАСОВ ВЕЧЕРА

Народ вошел во дворец так, как входят в логово дикого зверя: он выражал свои чувства в криках "Смерть волку!", "Смерть волчице!", "Смерть волчонку!".

Если бы на его пути повстречались король, королева и дофин, он уж, конечно, без колебаний снес бы все три головы одним ударом, свято веруя в то, что вершит справедливость.

Надобно признать, что для королевской семьи это было бы счастьем!