Грань Земли

— Нет, ты не сошёл с ума, ты протрезвел от лжи, которой тебя пичкали всю жизнь!

Артём резко отшагнул.

— Кто ты и что тебе нужно?!

— Я твоё отражение, а что до моих желаний… Мне нужен мир во всём мире! И защита. И ты можешь её обеспечить. Внутри себя. Внутри твоей жизни, тела, дома, имени, работы и души. Прошу, только впусти меня! Гарантирую, это лучшее предложение, которое ты когда-либо получал.

Артём рассмеялся.

— Можешь смеяться и гоготать, но я-то прекрасно знаю, каким ненужным ты чувствуешь себя в своей жизни. А я могу помочь обрести цель и указать к ней путь. Или могу подарить счастливую жизнь с твоей любимой…

Артём умолк и посмотрел на Аню.

— Но я убил её… — Сказал Артём, и голос в зеркале хмыкнул.

— А если скажу, что могу вернуть её… для тебя? — Произнёс голос, и Артём застыл. — Если последуешь моему пути, не стану лукавить, он тернист, но разве счастье того не стоит?

— Что я должен делать?

Из клубящейся пелены дыма вырвалась рука, схватила Артёма и ударила лицом об зеркало. Он упал, но осколки не посыпались, и никаких звуков не последовало, а когда поднялся, всё было в дыму, и всё в комнате переместилось слева на право. Артём посмотрел в зеркало и увидел себя, лежащего на полу без сознания.

— Я полагаю, это значит да? — Спросил лысый карлик, он скалился и улыбался.

Артём отпрянул, а карлик, посмеиваясь, указал рукой на Аню теперь уже по ту сторону зеркала. Артём не мог оторвать глаз от её мёртвого тела, словно завороженный.

— Если ты согласен, скажи это вслух, я не намерен читать мысли! — Закричал карлик.

— Я согласен… — Артём обессилено рухнул на колени. — На всё. Только помоги моей жене!

— Прекрасно! — Злорадно процедил карлик, расплылся в реверансе и протянул ручонку.

Артём ответил на рукопожатие, и карлик потянул его к себе, прижал лицом к зеркалу.

— Ну, смотри, ты сам попросил… — Сказал он и притих, а там, по ту сторону зеркала, квадрат оранжевого света на полу вдруг ярко вспыхнул, начал переливаться, и всё стало напоминать сон.

Тени вокруг будто ожили и заплясали в жутком хороводе. Вся темнота комнаты начала сгущаться над женой, окутывать и пропитывать её, заставляя мёртвое тело то вздрагивать, то растворяться в этом теневом марше. Но уже мгновение спустя, игры закончились, и, казалось, ничего и не было.

Только Анна восстала и снизошла к свету. В его оранжеве на бледном, обнажённом теле расползались тёмные сгустки вен. Глаза, чёрные и пустые, нашли тело Артёма и вытащили из тьмы на свет, уложив на спину. В руках Анны блеснул окровавленный нож, когда она оседлала мужа и впила острие ему в грудь. Затем она начала делать это — выводить ножом витиеватые, на первый взгляд бессмысленные символы, чем-то напоминающие древние руны…

Артём видел, как сверкает лезвие, отбрасывая оранжевые отблески на его собственную плоть, и как от движений ножа выступают алые капли, и кровавые линии складываются в узоры. Он морщился, вздрагивал и весь съёживался, чувствуя как нож прорезает кожу… И кричал. Хоть здесь, в зазеркалье, раны не показывали себя, а только боль. Боль, которая его преследовала. В руках, икрах, бёдрах, спине, шее и лице. Казалось, плоть вот-вот развалится кусками, и ты всё никак не можешь выбраться из этой мёртвой хватки, так порой тебя хватает сама жизнь, и ты оказываешься бессилен перед этой властной госпожой.

Так и Артём не мог освободиться и смотрел на то, как собственная жена его обстругивает. Артём слабел и чах, в глазах всё расплывалось и от ужасов увиденного, крови и боли он проваливался в тайные, тёмные глубины подсознания, сквозь червоточину души во мрак своего отчаяния и утраты. В ту самую тьму, что расстилалась перед ним совсем недавно, в ней он услышал хныканье и тихий плач. Куда же ведёт эта кроличья нора?

Лезвие воткнулось в сердце.

Порой они делают это, чтобы выпустить всю твою кровь и наполнить грязью, с её холодом и страхом, оставляя муть в глазах и ломоту в мышцах.

Глава 3

Артём очнулся на холодном полу гостиной, где всё сейчас было в порядке кроме него самого. Его подташнивало от вони и грязи, какую он видел и чуял в себе. Здесь больше не было дыма, ран и его жены. Только то, что его марало и чернило в собственных глазах. Это напоминало мух и тараканов. Но сколько ни три, оно всё сильнее въедается в душу и плоть. Становится частью твоей натуры, словно вредная привычка. Артём бросился в душевую.

Вода… Что может быть лучше?! Сначала Артём просто полоскался тёплой водой, а когда это не помогло, схватился за мыло, густо намылился и начал скаблить кожу мочалкой до скрипа и блеска. Но что-то во всём этом было не правильное. Это был не тот душ, о котором мы все мечтаем. Казалось, грязь не желала покидать сей организм, цеплялась за поры из последних сил, но на самом деле просто мирилась. Но чего она не простила, так это мочалки и мыла. И она обозлилась. Ожила, сложилась в колючую проволоку и стянула тело. Под её напором спина выпрямилась, грудь выгнулась вперёд, а руки раскинулись по сторонам. Артём простонал и услышал голос.