Грань Земли

Она выбралась на дорогу, что пролегала между садами и частным сектором домов и отправилась в путь. Из-за однообразия видов все улицы казались как две капли воды похожими друг на друга. Несменяемый пейзаж городского упадка. Разлагающиеся домики слева и брошенные садовые участки справа. Ржавеющий транспортный хлам разбросан прямо на дороге. Иногда попадаются высохшие деревья. Автобусные остановки.

Стоп! Взгляд замер на одной из таких и заприметил двухколёсного зверька. У него были Гермесовы крылья, мощные шипованные колёса, удобный обтекаемой формы руль и толстая разрисованная рама. Имелся качок, зеркальце заднего вида и генератор с фарой. Навороченная система тормозов и самобытный звонок с кучей прибамбасов, чтобы наигрывать какие душе угодно мелодии. И всё так стилизовано и органично, с ним хоть в огонь, хоть в воду. Тэсса подняла велосипед, смахнула пыль и покатила. И эта быстрая езда вознесла дух.

В унылой серости и безжизненности дня рыжая копна волос пронеслась по городу яркой искрой, сверкающим фейерверком и взрывом красок на холсте гениального художника, изобилуя первозданными чувствами самой жизни, расплёскивая их на разбитый, холодный и гнилой мир облезлых газонов, загаженных дорог, баров, окутанных тьмой пьянчуг и ободранных магазинов. Вдоль единственно-уцелевшего цеха ликероводочного завода и давно закрытой мебельной фабрики.

Теперь Тэсса мчалась вдоль бетонных, обрамлённых колючей проволокой стен. Дорога окончилась створчатыми воротами с надписью на потёртой табличке «Дорожно-транспортное предприятие Бугульминского района».

Тэсса отодвинула ворота и вошла. Это был огромный двор, где автопарк ржавых тракторов, камазов, погрузчиков, эскалаторов и комбайнов гнил в завалах пивных банок, макулатуры, обрезков металла, битого стекла и мотков проволоки. Справа медленно рассыпалось здание конторы. В её облицовке недоставало уже половины кирпичей, они трескались и рушились на собачьи будки здешних охранников, которых сейчас не было на посту. Чуть дальше в залежах хлама притаились грязные блоки промышленных трейлеров с распахнутыми полуотвисшими дверьми и рабочих бараков.

За ними расположился внутренний двор с песчаным холмом, ступая на который босые ноги становятся точно ледышки. Тэсса стала спускаться по нему, и каждый шаг как погружение в ледяную воду, где тебя обволакивает её мокрый холод, и ты резко и судорожно вздыхаешь, стуча зубами и трясясь.

Тэсса спустилась по песчаному холму, теперь же предстояло забраться по холму из гравия. Сколько не прыгай, не беги, не растирай руки и ноги, теплее не становилось. Чем выше, тем холоднее, но не снаружи, а изнутри. А кожа всё равно мертвенно-бледная и каждый шаг всё больнее и больнее. Замёрзшие, растрескавшиеся ступни стоило закутать в одеяло и растереть, а вместо этого в них впивались острые и мелкие чёрные камни, под которыми слышался шёпот умирающей земли.

Там, на вершине пролегала железная дорога, занятая сейчас десятью открытыми вагонами. Тэсса блуждала между ними, пока воздух не задребезжал вокруг одного из них. Тэсса оцепенела, закусив губу, и вся напряглась. Лицо пылало, глаза щиплило, а сердце колотилось с диким воем и наливалось жгучей болью во всём теле, так прыгало и рвалось к третьему вагону. Тэсса схватилась за ручку и, разгребая залежи камней, пролезла в квадратное отверстие. Вагон был наполовину засыпан гравием, и как же перебрать все эти тысячи камней вручную?

Разве природа наделила меня талантами ради такой мелочной работы? Тэсса хмыкнула и вытянула руку, напрягла и стала крутить кистью, перебирая пальцами тончайшие нити излучений, но ни один камешек и не думал шевелиться. Тэсса обречённо опустилась на колени и прикоснулась к залежам гравия ладонью. Благодать расползалась и разливала свою энергию под слоем этих камней.

Больше ждать было нельзя. Тэсса ринулась в угол, взяла совковую лопату и начала разгребать камни, зачерпывать и вышвыривать из вагона. Она всё больше уставала, но когда силы оставили её, и она больше не могла этим заниматься, перед ней лежал истинно-живой, чёрный, растекающийся камень. Даже древняя стихия не сумела его скрыть. Я и вправду талантлива!

Тэсса наклонилась, чтобы поднять благодать, уже сомкнула на ней пальцы и потянула, но камень вдруг вытек из руки, так и оставшись на месте.

И сколько бы Тэсса не зачерпывала, благодать всё вытекала и множилась, сея и множа свои излучения, пока всё в вагоне не погрузилось в ночь и тишину. Тэссу вновь охватил беспрерывный кашель, и страшными ударами в сердце вернулся уже подросший и окрепший молот. Тэсса упала на четвереньки, а её руки и ноги утонули во тьме, что всё больше заглатывала и забирала её, болото, из которого не вырваться. Падение сквозь время и пространство в неизвестную бездну, где ты наливаешься неподъёмной тяжестью и теряешь себя.