Грань Земли

— Я почувствовала, как мои братья и сёстры исчезают один за другим, когда-то у нас была эта чувственная связь, но сохранить её нам не удалось, после всех этих лет она будто атрофировалась. Но тогда мы всё чувствовали. Чувствовали, как умирают члены семьи, вот только кто в этом повинен мы поняли не сразу. Нам стоило объединиться перед лицом общего врага, а вместо этого мы засунули голову в песок. Так вымерла половина семьи. Затем наступило молчание, и мы успокоились. Как редко мы волнуемся о чужих горестях, покуда не соприкоснёмся с ними. Даже после этого мы не потрудились провести хоть одно расследование и решили остаться в счастливом неведении, считая произошедшее лишь совпадением в то самое время, как Ранзор уже плодил всевозможные секты, радикальные движения и жуткие эксперименты. Он, конечно, работал не один, но о его союзниках я мало что выяснила. И однажды наша чувственная связь оборвалась внешней силой. Я словно оглохла. Теперь меня это даже немного забавляет. Нужно было стать глухой, чтобы обратить внимание на этот мир. Я вышла на каждого члена семьи и заключила союз. Объединив усилия, мы создали орден и вербовали людей по всему миру. Учёных, мистиков, всякого рода масонов и розенкрейцеров, ну и, конечно, призвали на помощь земную стихию в лице Пандоры, моей несчастной сестры, что пала жертвой собственной небрежности. Знание, которое нам удалось добыть, поразило нас. Ранзор ушёл далеко вперёд, а масштабы его действий были просто немыслимыми. Прежде всего, пришлось разгребать весь бардак, что он устраивал на своём пути. И я задала себе вопрос — он точно так же кормится с людей, как и мы, зачем убивать их? Первой зацепкой оказалась Британия семнадцатого века, когда эпидемия забрала пятую часть населения. Несомненно, то была первая версия хвори, но могли ли мы догадываться об этом тогда? Сейчас я уверена, наброски были и до этого, пусть и не столь осмысленные. Первая хворь оказалась непереносимой для человечества, а методы лечения и вообразить жутко. Мы тратили все усилия лишь бы помочь людям создать вакцину, но они справились без нас. Ранзор же продолжил изыскания и провёл бесчисленное множество опытов, но о них мало что известно, уж слишком они были осторожными. Второй волной для нас прогремели эксперименты иного толка. Ранзор подался в евгенику и начал выводить людей, которые с самого рождения обладали бы склонностью к хвори и не имели человеческих слабостей. Так что же такое эта земная хворь? Любая душа создана из определённого типа эфира, а его могущество потенциально безгранично. Все предыдущие расы могли спокойно обращаться к этой силе, но людей лишили данной привилегии. Почему? Никто не знает. Что же делает хворь? Она высвобождает эту силу посредством эмоций. И всё было бы прекрасно, если бы не фундамент на котором стоит хворь, её базис — это ненависть и ярость, отчаяние и страх, а значит, в душах тех людей особого сорта, который вывел бы Ранзор, эти качества доминировали бы с рождения, что привело бы к весьма печальным последствиям. Хотя и была всего одна попытка, результатом стали тысячи выкидышей. Рождённые тут же умирали. Выжили лишь двое, и наш орден отчаянно бился за этих младенцев. — Элайа взглянула на попаданца. — Одним из них был ты, Дементий.

На некоторое время установилось молчание.

Попаданец нарушил его.

— Кто был вторым?

— Твой брат Емельян Пугачёв. — Ответила Элайа.

Дементий открыл рот, но не смог произнести ни слова.

— Тебе было семь лет, когда орден выкрал тебя из семьи, чтобы воспитать и научить контролировать заложенную в тебя мощь, ту силу, что может погубить весь мир.

— А как же мой брат?

— Многие в ордене задались вопросом, как будут развиваться души в разных условиях, и кто из вас станет лучшим.

— Как лабораторные крысы, да? — Вставила Тэсса и побагровела.

— Я вспоминаю странную пищу, физподготовку и тренировки духа. — Произнёс Дементий.

— Правильно, всё так и было. — Сказала Элайа.

— А ещё насилие, агонию и тьму. — Дементий вскочил, сжал кулаки, стал тяжело дышать и метать глазами. — Я хочу знать правду!