Грани обмана

На пороге всех приветствовал хозяин дома. Супруга и старшая дочь, девица на выданье, стояли за его плечом и механически кивали входящим. Куклы на веревочках. От ассоциации меня передернуло.

Ни за что не позволю превратить меня в такое вот!

— Доброго вечера, ваша светлость! — подобострастно поклонился мейстер Далси. — Рады видеть вас и вашу очаровательную спутницу…

Тут по правилам приличия нужно было представить меня.

— Мейс…местрис Анника Левис, вдова моего старого друга, — дословно отбарабанил Уинтроп мою подсказку.

Я мило улыбнулась дамам. Вуаль достигала кончика носа, подбородок и губы оставляла на виду, позволяя есть и вести беседу. Суть в том, чтобы прикрыть опухшие, покрасневшие глаза — так мне пояснила местрис Вайн. Вроде как вдова продолжает убиваться по супругу, но чтобы не смущать окружающих скорбным видом, маскирует верхнюю часть лица.

Иными словами, предтеча солнечных очков и консилера.

— Соболезную вашей утрате! — пискнула из-за массивного плеча супруга местрис Далси.

С женщиной беседуют только другие женщины или ее спутник. Незыблемое правило, позволявшее и несчастным декорациям изредка вставить словечко-другое.

— Благодарю, — прошелестела я как могла грустно и присела в реверансе. За год в пансионе я успела отработать его вместе с ученицами почти до идеала.

— Отличная работа! — похвалил меня Уинтроп вполголоса, когда мы спустились по лестнице в бальный зал. — Теперь переждем танцы и пойдете со мной в курильную комнату.

— Я не курю, — машинально отозвалась я.

Дознаватель затрясся от сдерживаемого смеха.

— Я тоже. Но играют в карты именно там, — пояснил он. И резко сменил тему беседы в сторону, которая мне совершенно не понравилась. — Мне иногда кажется, что вы не из провинции, а из другой страны. У вас такой занятный акцент, и слова некоторые путаете.

— Деревня. Простите уж великодушно! — развела я руками, будто невзначай отступая на шаг.

Вот только обвинения в шпионаже мне не хватало!

К счастью, Уинтроп подобрался и забыл про меня, уставившись на нашу будущую жертву.

— А вот и син Просперу, — сообщил он едва слышно.

Глава 27

Я почувствовала, как гладкий, выложенный сложным узорчатым паркетом пол ускользает из-под ног.

— Как его, простите, зовут? — уточнила на случай, если все же страдаю слуховыми галлюцинациями.

— Син Просперу. Младший помощник хаконского посла, — любезно пояснил Уинтроп, буквально волоча меня за собой.

Куда, я сообразила только когда уверенная мужская рука легла мне на талию.

— А вдовам разве можно танцевать? — брякнула от отчаяния, косясь на знакомого загорелого, бородатого и носатого мужчину.

— На исходе траура — почему бы и нет? — отозвался Уинтроп, как назло, с каждым па подводя меня все ближе к хаконцу.

Вел он уверенно и напористо, даже если бы я представления не имела о местных танцах, у меня не было шанса не попасть в такт. Он бы все равно настоял на своем.

Похоже, у него такая упёртость везде срабатывает. Что в делах, что в развлечениях. Особенно когда приходится совмещать одно с другим.

Вырываться посреди па означало бы привлечь к себе внимание, мне сейчас совершенно ненужное. Так что я покорно обмякла в уверенных объятиях Уинтропа, позволяя волочь себя куда его душеньке заблагорассудится.

Обойдя в подобии вальса круг по залу, мы отошли в сторонку, чтобы не мешать остальным, и наконец-то остановились.

— Ну, что успели разглядеть? — нетерпеливо осведомился дознаватель.

До меня дошло — мне же демонстрировали жулика, чтобы я определила его слабые и сильные стороны, а возможно, и тайные карманы выявила. Вот я балда! Весь танец в панике старалась смотреть куда угодно, только не на сина Просперу.

Жаль, что мы на приеме, а не бале-маскараде. Лица не скрыть под маской. Конечно, в борделе я выглядела куда въерошеннее, но столкнулись мы тогда буквально нос к носу.

— Рукава широкие. За отворотами легко спрятать карты. Пуговицы на манжетах отполированы, служат зеркалом — так он сможет подглядеть, что именно сдает крупье, — собравшись, принялась я вспоминать азы.

Хаконец вопреки правилам облачился вместо смокинга во фрак с длинными хвостами и богатой вышивкой на груди. Скорее всего, списывал это небольшое нарушение этикета на традиции своей страны, но я-то знаю, что в таком бросающемся в глаза одеянии куда проще отвлечь внимание от действительно важных действий.

— У него есть привычка поправлять лацканы? — уточнила я, уже по-другому, деловито, оглядываясь на сина Просперу. — Особенно во время игры.

— Да, — мрачно подтвердил Уинтроп. — Постоянно их теребит, у него даже камень отскочил с вышивки.

— Как раз перед тем, как он выиграл особо крупную сумму в сложной партии? — провидчески предположила я.

Мой спутник скривился и даже комментировать не стал. Все было очевидно. Мошенник отвлекал внимание толпы, в то время как незаметно менял карты или вытаскивал из заначки нужную.

— Не буду спрашивать, откуда у вас такие богатые познания о тонкостях шулерства, — задумчиво сообщил дознаватель через пару минут. — Лучше принесу вам что-нибудь выпить. И себе… покрепче.