Грани пустоты

Ворс повернулся к путникам, ожидавшим его приказов:

– Не убивайте. Каждая жизнь ценна. Только оглушать. – Никто не посмел ему возразить. Он выждал еще мгновение и громче сказал: – Действуем, как условились. Вперед.

Сейчас неважно, кто бы ни ждал на вершине горы, они уже не повернут назад и не отступятся.

Ворс размял шею, хрустнул пальцами и первый рванул. Путники тенью побежали следом – у каждого из них было достаточно времени, чтобы научиться сражаться и побеждать.

Десятки выстрелов разорвали ночное безмолвие, но все пули рассыпались в полете, оружие плавилось в руках. И лишь воля солдат была недоступна Николаю, но убивать их за это было уже слишком.

Серым наваждением Ворс ворвался в толпу. Отточенные движения были настолько быстрыми, что обычный глаз еле улавливал их. Навыки солдат не шли ни в какое сравнение с его рефлексами. И никто не мог бы сказать, дрался на его месте человек или волк.

Стая шла следом. Их было меньше, но оттого отчаянней они рвались к своей цели. Разрывая строй сразу в нескольких местах, дезориентируя чужих марионеток, они все видели лишь конечную цель.

Выстрелы стихли почти сразу, стоны и гневные вопли задержались в ночи чуть дольше, но несколько минут спустя было покончено и с ними.

А потом тела, которыми была усеяна вся площадь, просто растворились в воздухе. Ворс повернулся к Николаю, но тот отрицательно покачал головой.

– Отойдите от башен, – крикнул Николай. Он на минуту прикрыл глаза и зашевелил губами, будто просчитывая что-то про себя. А когда вновь открыл, его взгляд был холодным и уверенным. Таким Ворс еще не видел друга. Друга ли?

Сейчас перед ним был не запуганный, уставший человек, каким он встретил Николая впервые – потерянным, отчаявшимся. Нет, на площади стоял настоящий демиург, творец миров.

Первыми вверх взмыли дороги. Все полотно проспекта Инчи с обеих сторон поднялось к оранжевым небесам и закрутилось спиралью над их головами. Вниз полетела брошенная кем-то на дороге машина, но, не достав до земли, она пеплом развеялась по воздуху.

Сгибаясь и выпрямляясь, осыпаясь асфальтовой крошкой, дорога обретала новую форму. И мгновение спустя кольцом опустилась на площадь, укрывая ее высоким забором от остального города.

– Чтобы не задеть остальных, – сказал Николай и повернулся к трем башням.

С оранжевых небес посыпались крупные хлопья снега. Они таяли, не доставая до земли, но облепляли стеклянные небоскребы, будто пытаясь их защитить. Перед внутренним взором Ворса мелькнул дом, затерянный в бесконечном лесу, но он поспешил отогнать наваждение.

А Николай улыбнулся и поднял голову к вершинам.

И медленно, не издавая ни единого звука, три башни начали рушиться. Осколки стекла и бетона тоже превращались в пыль, и вершины плавно оседали к земле. «Свобода», «Империя» и «Гордость Оплота» погибали тихо и траурно, как последний столп отжившего свое мира. В изумлении путники застыли у их подножия в ожидании финала.

Несколько минут спустя перед Николаем развеялся пепел двух самых высоких небоскребов Оплота, стоявших в этом мире задолго до его рождения. И лишь последний этаж «Свободы» уцелел, просто опустившись на землю. Его зеркальные двери распахнулись.

Николай щелкнул пальцами, и они тоже рассыпались, но сам этаж устоял. Из мрачного проема вышел Кост в сопровождении нескольких солдат с автоматами. Нахмурив брови, он оглядел разруху вокруг, а потом что-то скомандовал своим людям.

– Я могу их стереть, – спокойно произнес Николай, когда выстрелы смолкли.

– Ты не сможешь стереть из этого мира каждого, чьи мысли или поступки тебе не угодят. В таком случае рано или поздно людей просто не останется. – Ворс перевел дыхание и взглянул на своих людей. Они старались лишь ранить, а не оставлять за своими шагами трупы. – Мы должны научиться разбираться по-другому, иначе чем мы будем отличаться от них?

Кая стиснула кулаки, но спорить не стала. Дайс согласно кивнул.

– Она ждет Николая и Ворса, остальные должны остаться здесь, – крикнул Кост.

– Мне не нравится этот расклад, волк, – стоящий рядом Эрик сказал так тихо, чтобы его слышал только Ворс. – Мы уже заперты в ловушке, а теперь нас разделят. Ты можешь доверять хоть одному из этих могущественных ублюдков?

Он был прав, чертовски прав. Но если ни один из демиургов не на их стороне – то дела плохи и битва проиграна. Кая сжала его руку, крикнув Косту, что пойдет с ним, Николай уже сделал первый шаг навстречу, обернулся, кивнув на пояс Ворса. Там был спрятан заряженный пистолет.

Сам Ворс напряженно думал. Что еще он не предусмотрел? Что должен сделать?

«Она просила передать, что ее зовут Илая. Это настоящее имя».

Сердце сильнее затрепыхалось в груди, грозя разнести ребра. Иногда сердце мудрее головы, и Дайс учил его слушать.

– Я должен с ней поговорить, Эрик. Я чувствую, что в этом кроется что-то большее. Мы можем довериться – на этот раз.

Будто у них был выбор…

– Если ты ошибаешься, нам крышка. Окончательная.

– Я знаю. Но я не ошибаюсь.